Алексей Алексеевич Солоницын - Где-то рядом — остров Аэлмо

Вторжение

Ощущение праздника не покидало Рона уже много времени. Он теперь не мог точно вспомнить, когда пришла радость. Собственно, это его не интересовало сейчас, потому что он думал о другом: а не исчезнет ли нежданный праздник, не прекратится ли сияние, может, он просто увлекся игрой луча?

Он сидел на фиолетовых ступенях и смотрел с высоты на панно, лежавшее у подножья лестницы. Сегодня вода должна дойти до первой ступеньки, и тогда станет ясно, удалась ли его работа. Он увидел, как из-за Белого Многоугольника вышла Кэли. Многоугольник, где находился новый Пункт Информации, сверкал острыми гранями, блики падали на Кэли — длинное пурпурное платье пламенело.

Она подошла к нему, и он усадил ее рядом с собой. Вода прибывала. Она была тяжелой, черной. Линии, вычерченные по дну, взрывали ее, колыхание воды создавало движение фигур, они становились все многоцветнее. Яркий свет бил по воде — над океаном стояло светило, приносившее день на остров. Серебристые ромбы, квадраты, плоскости вдруг ожили, превратились в женщин и мужчин, черные, фиолетовые, желтые дороги текли им навстречу. Тела лишь угадывались, зато хорошо были видны лица — чем выше поднималась вода, тем сильнее проступало на них ликование. — Весь город здесь, — сказала Кэли. Рон осмотрелся — всюду стояли островитяне, Аэлки знали, что сегодня Рон закончил свою работу — об этом утром сообщили информаторы. По всей Мемориальной до Желтой Пирамиды изо всех окон смотрели, что создал художник. Кто-то тронул Рона за плечо.

— Здравствуй, Рони, — сказал худой и высокий, как колонна, Отэ. — Я рад, что получилось так хорошо. Ты устроил праздник для всех. — Подушечками пальцев он тронул глаза, приветствуя Кэли. — Если вы никуда не собираетесь, поедем ко мне. Есть интересная новость.

Рон посмотрел на усталое, в морщинах, лицо Отэ. Морщины были похожи на трещинки, что бегут по старой картине.

Они пошли к самоходной дороге, их приветствовали. Узнавали обоих, но чаще Отэ, потому что его научные открытия давно принесли ему славу.

Отэ перешел к середине дороги, там скорость была наибольшей. Видимо, он спешил. На перекрестках вспыхивали информаторы, они показывали лицо Рона, а потом скользящие буквы сообщали о панно художника как о главном событии дня.

— Правда, приятно, когда хвалят? Ладно, ладно, не отвечай. Кому же не хочется славы. Разве только мертвецу.

Дом, где была лаборатория Отэ, стоял на холме, к нему вели ступени. Сейчас дом сверкал, как рубин — он был прямоугольной формы, густо-красное стекло, освещенное лампами, светилось торжественно и ярко.

Когда они вошли в гостиную, Отэ включил еще несколько ламп — он любил много света.

— Так что за новости? — спросил Рон.

— Успеется… — Отэ вынул из кармана приборчик. — Сначала вот что: я попробовал записать звучание твоего панно.

— Звучание? — переспросила Кэли.

— А почему бы и нет? Синтез, о котором вы мало знаете, дорогая Кэли, очень многое проясняет. Я, например, выяснил, что все виды искусств необыкновенно родственны… Вот этот маленький аппарат воспринимал музыку рисунка… Скоро я сделаю достоянием всех открытия моего тетлеба, и тогда вы поймете, что возможны и более трудные вещи.

Медленно, как бы нехотя, родился первый звук. За ним возник второй, зазвучала мелодия. Она рождала в воображении картину, которую они видели недавно, и прошлое впечатление возвратилось усиленным, обновленным.

— Красиво, — сказал Отэ, когда мелодия стихла. — Твоими красками, Рон, говорит сама наивность. Это нравится аэлкам. Они любят, когда их гладят по головке и говорят, что они славные.

— Я пришел сюда не за тем, чтобы выслушивать твои насмешки.

— Да, да, конечно! — Отэ провел ладонью по лицу. — Я вдруг обнаружил, что мне не хочется умирать. Странно, не правда ли?

— Что случилось? — спросил Рон.

— Вы должны это знать, — Отэ не смотрел на них. — Вы все сумеете объяснить Вельеру, ведь он ваш друг. Сам я с ним не хочу встречаться, вы знаете почему. Итак: на острове произошло событие, причину которого, кроме меня, не знает никто.

Отэ нажал на педаль, квадрат пола медленно опустился вниз. Рон и Кэли увидели лесенку.

— Идите за мной, — приказал Отэ.

Они вошли в просторный машинный зал, ряды металлических конструкций холодно поблескивали. Каждая из конструкций имела окно или глазок — выпуклый, тускло-зеленый.

— До сих пор вы знали об эффекте --">