Сергей Сюрсин - Фантастика. Повести и рассказы

– Я слышал, Мать Му, – вождь замялся. – Но когда?

– Когда соизволят Боги, – Она обратила на него грозный взгляд. – Жди!

Вождь, ужаснувшийся своей смелостью, покорно уполз в темноту.

Она опять повернулась к отверстию пещеры. Только там был свет. Истинный свет. Только там можно было ждать ответа. Вот только будет ли он? Она каждый раз усомнялась в этом. Правильно ли Она истолковывает то, что приходит Ей? Правилен ли будет ответ? Она этого не знала. Оно то приходило, то уходило, это предчувствие. И постоянно Она колебалась в интерпретации этого предчувствия. Оно же неуловимо. Не скажет «нет» и не скажет «да». Только ты сама можешь сказать – «да» или «нет». А верный ответ неизвестен. И только по мановению фибр души, по чему-то такому, что гнетет тебя и неслышно подсказывает, направляет, ты знаешь. И говоришь Слово. Откуда это все зарождается, что руководит Ей в такие моменты. Она, как ни пыталась проанализировать, этого не знала. Но говорила Она правильно. И народ слушал Ее. Даже вождь, новый, молодой, убивший Старого вождя, хоть и нехотя, но подчинялся Ей. А что будет, когда Она уйдет?

Свое прошлое Она помнила смутно. Давно это было. В сравнении со всей Ее жизнью. Маленькой себя помнила. Город, квартира, покой. Удобная кроватка и коляска. Голоса отца и матери. Ворвавшийся откуда-то голос деда, приехавшего издалека и требующего чего-то. После этого все изменилось. Дальняя поездка на машине, тряска, неудобная ездка на чьих-то спинах, больно кусающие насекомые, жизнь в пещере у костра, на берегу озера, скандалы взрослых и тихий плач матери. И постоянная диктовка, требование запомнить, что они говорят. Потом дожди, снега, грохот, вздрагивающая земля. И люди, появившиеся их леса. Деревенщина, оленеводы и рыбаки, они шли сюда, к Сейд-озеру, чтобы спастись. Что они знали? Да ничего. Единственными знаниями обладали дед с родителями. Они и возглавили народ. Когда-то, говорил дед, в позапрошлом цикле здесь была страна Гиперборея, здесь спасся и вышел в прошлом цикле народ, обжил Мурман, а затем и всю Европу, и весь мир. Теперь же в нашей жизни это следует сделать нам.

Они уже давно умерли, – и дед, и мать, и отец. Единственным носителем знаний осталась Она. Кто будет после Нее? Сын предрасположен больше к охоте, чем к древним знаниям. Нового вождя не интересуют древние знания, которые не дают еду. Стремясь досадить Ей и усилить свое влияние и власть, он рисует на скалах рисунки оленей. Такое уже было. Дед когда-то рассказывал про такие рисунки. Утеряв знания и культуру позапрошлой цивилизации, люди начали жизнь с начала, с первобытного состояния. Так же рисовали картинки на стенах. Ее же цель – сохранить знания и не позволить своему народу опуститься опять до пещерных людей. Так было, но не должно повториться.

– Вождь! – властно произнесла Она.

– Слушаю тебя, Мать Му, – вождь был поблизости.

– Нам пора уходить.

– Куда?

– На юг, – Она поправилась. – К солнцу.

– Но зачем? – возразил тот. – Нам и здесь живется неплохо.

– Уже плохо, – Она помедлила. – Стадо погибло. Пришел большой снег. За ним придет вечный снег. Погибнет лес, мох. Погибнет все живое. Погибнем и мы.

– Ты не права, Мать Му. Разойдутся тучи, и опять засветит солнце. И все будет. Как всегда.

– Уже не будет. Этот град – начало беды. Так меня предупреждали Предки. Так чувствую я.

– Ма! – Ольга всегда называла Ее так в отличие от всего племени. Ма – это была привилегия ее и никого другого. Потому что Ольга была Ее дочерью. Рожденной от Другого. Которого звали Свен. Он был из норгов, из Скандии…

И сказала Она:

– Пришла Волна. С каждым днем она подбирается к нам все ближе и ближе, захватывает наши земли, отбирает корм у наших оленей, забирает наши жизни. Мы не сможем бороться с ней. Вода непобедима. Мы погибнем, если останемся здесь. Надо уходить! – и она отрядила три группы по два человека на три стороны – запад, юг и восток – с заданием найти проходы на Большую землю. Так она решила.

И Свен ушел. И с ним Радо. Радо тоже был нездешний, откуда-то с юга. Черноволосый, смуглый, он сильно отличался от светловолосого и бледнокожего Свена, что нисколько не помешало им сдружиться накрепко.