Леонид Максимович Леонов , Андрей Платонов , Александр Степанович Грин , Всеволод Вячеславович Иванов , Константин Эдуардович Циолковский , Вивиан Азарьевич Итин - Советская фантастика 20—40-х годов (сборник)

науке.

Издательства и журналы — от «толстых» литературных до сугубо специальных технических публиковали в последней четверти XIX — начале XX века множество научно — фантастических романов, повестей, рассказов. Можно отметить «электрическую» утопию В. Чиколева «Не быль, но и не выдумка», повесть П. Инфантьева «На другой планете», повесть о путешествии в Арктику на автомобиле «В стране полуночи» М. Волохова (М. Первухина), астрономический роман «По волнам эфира» Б. Красногорского и его продолжение «Острова эфирного океана» (в соавторстве с Д. Святским).

Наиболее талантливыми, актуальными, современными выглядели произведения А. Куприна «Жидкое солнце», «Тост», «Волшебный ковер»; В. Брюсова «Мятеж машин», «Восстание машин»; ученого и революционера Н. Морозова «На границе неведомого. Научные полуфантазии», «Звездные песни», «Поэзия в науке и наука в поэзии»; и, пожалуй, наиболее значительные романы «Красная звезда» и «Инженер Мэнни» ученого и революционера, члена РСДРП, одного из соратников В. И. Ленина, А. Богданова.

Общественный интерес к этим произведениям во многом объяснялся тем, что они продолжили линию на соединение утопических взглядов с естественнонаучными, преобразование воззрений на социальную действительность от утопии к науке. Читателей и критику привлек роман А. Богданова «Красная звезда».

Один из современников, видимо, рецензент, вспоминает; «Был ноябрь 1907 года, когда появилась «Красная звезда»: реакция уже вступила в свои права, но у нас, рядовых работников большевизма, все еще не умирали надежды на близкое возрождение революции, и именно такую ласточку мы видели в этом романе. Интересно отметить, что для многих из нас прошла совершенно незамеченной основная мысль автора об организованном обществе и о принципе этой организации. Все же о романе много говорили в партийных кругах»^[1]. В. И. Ленин с интересом прочитал «Красную звезду», и роман ему понравился. В беседе с автором он поставил перед ним более узкую, конкретную задачу: «Вот вы бы написали для рабочих роман на тему о том, как хищники капитализма ограбили землю, растратив всю нефть, все железо, дерево, весь уголь. Это была бы очень полезная книга, синьор махист!»^[2] В. И. Ленина всегда интересовали новые явления общественной жизни, литературы. Руководитель партии большевиков советовал воспитывать «романтиков», способных переустроить мир на научной основе. Таких романтиков В. И. Ленин видел прежде всего в рабочем классе. Между тем, как известно, буржуазно — демократическая революция 1905 года в России во главе с рабочим классом — «генеральная репетиция» Октября — закончилась поражением. Роман А. Богданова «Красная звезда», появившийся в 1907 году, рассказывал о победоносной социальной революции.

Писатель талантливо соединил оригинальную техническую утопию с научными представлениями о будущем человечества и идеей социальной революции. В первом номере «Вестника жизни» за 1918 год критик писал: «А. Богданов сумел свою утопию написать так, что она представила будущую жизнь человечества с точки зрения научного социализма и показала грядущий общественный строй сообразно тому, что намечается уже в настоящее время». «Красная звезда» прочно легла в фундамент советской научной фантастики.

С первых шагов наша литература, и особенно фантастика, вышла на «передовую» идейных сражений. Другого пути быть просто не могло. Политическое сопротивление внутренней реакции, экономический саботаж, переросший в гражданскую войну, международная блокада, вылившаяся в интервенцию Антанты, означали бескомпромиссное идейное размежевание. Среди оппонентов — откровенные враги Советской власти, скептики, сторонники иного пути.

В вышедшем в 1917 году романе Н. Чаадаева «Предтеча» выдвигалась идея возрождения общества через «научную» переделку духовного мира личности. Автор собрал воедино «всего понемногу: и от толстовской идеи самоусовершенствования, и от уэллсовского интеллектуального элитизма, и от народнического мессианства, и от мистического мещанства Крыжановской»^[3]. Социальной революции противопоставлялась «инкубация элиты». В «Путешествии моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», вышедшей в 1920 году, И. Кремнев мечтал о контрреволюции с помощью «крестьянских пулеметов» и другой военной техники. А поскольку в созданной его фантазией кулацкой республике рабочего класса нет, то эти самые пулеметы --">