Пауль Госсен , Валерий Гвоздей , Михаил Вячеславович Гундарин , Кристина Каримова , Сергей Звонарев , Владимир Михайлович Марышев , Юрий Молчан , Алексей Лурье , Эмиль Викторович Вейцман , Андрей Юрьевич Анисимов , Виктор Лугинин , Александр Лобынцев , Евгений Саричев , Константин Эрлинг , Сергей Брэйн , Павел Колпачников , Андрей Краснобаев , Михаил Загирняк - Клуб любителей фантастики, 2014

извивалась в воздухе, со свистом рассекая лёгкий комбинезон до самой кожи и уверенно покрывая тело Макса кровоточащими рубцами.

Архип хотел вмешаться, но застыл, напоровшись на взгляд хлеставшего. Презрение, сквозившее в нём, полностью уничтожило последнюю надежду на избавление. Ему был хорошо знаком этот надменный «господский» взгляд из своей прошлой жизни. Тогда запылали помещичьи и дворянские усадьбы, быстро распространив жаркое пламя по всей стране, а сейчас… Рука сама потянулась к автомату. Короткая очередь, разворотив грудь существа, отбросила того к стене. Двое оставшихся, удивленно застыли, наблюдая за медленно поворачивающимся в их сторону всё ещё дымящимся дулом.

Архип не успел спустить курок. Его обнял ледяной мрак перехода. Только в этот раз он длился немного дольше, неохотно выпуская из цепких объятий. Нахлынувшая какофония, казалось, забытых звуков беспощадно разорвала тьму на части. Вместо автомата рука сжимала рукоять шашки, а сам он, припав к лошадиной гриве, нёсся над степью в кавалерийском строю. Последнее воспоминание из прошлой жизни обрело вполне реальные очертания. Пьянящее чувство свободы и радость избавления захлестнули Архипа с головой. Он вернулся и снова жил своей настоящей жизнью. Правда, недолго. Заговоривший пулемёт противника скосил первые ряды наступающей конницы, опрокинув Архипа вместе с лошадью на выжженное солнцем степное разнотравье.

А где-то далеко, совершенно в другом мире, приняв командование, Макс Спирин вёл свой взвод на выполнение очередного задания.^ТМ

Михаил Загирняк
ПЕРВЫЙ БЛИН

14–15'2014

Длань старца указала на него, и громовитый голос провозгласил:

— Пришло время.

Ученик возликовал, но не подал виду.

И смиренно проследовал к жаровне. Учитель в белоснежном хитоне, как заведено, спросил:

— Готов ли ты творить?

— Да, отец.

— Не созерцать, но порождать?

— Да, отец.

— Приступай.

Ученик провёл рукой по жаровне — прикосновение к горнилу времени наполнило его восторгом.

Остальные воспитанники в отдалении молча внимали.

Ученик развёл огонь времени. Пламя игриво взметнулось, облизав жаровню.

Так… Он всё знает. Вон как отец доводит до идеала Эдем.

Берёшь субстанцию, придаёшь ей протяжённость, и вот уже — материя. А там — на жаровню, и глядишь, как в жаре времени вспухают холмы, как наливаются озёра и реки, материя множится и причудливо разделяется на отдельных существ и места их обитания… Волшебство.

Набухает живописный мир. пышет жизнью.

И тут ученик почувствовал, что творение пригорает. Опадали леса — иссыхали до пустынь, да лопалась ткань мира, взметаясь голыми скалами.

Он схватил лопатку и… скомкал материю. Появились борозды — гигантские цепи гор. Да разломы пошли по всему миру. Ученик отдирал подгоревший мир, и треснула материя, разверзлись моря.

Получился комок.

Эх… Спиной почувствовал насмешливые взгляды братьев и сестёр. И решил не подавать виду во что бы то ни стало.

— Ну что, первый блин… — прозвучал голос учителя.

— Комом. А я так и задумал.

Грозно переспросил отец-демиург:

— Задумал?

— Да. — ученик покатал ком по сковородке.

Он ждал осуждения. Но отец улыбнулся и сказал:

— Нареки же творение своё…

И ответил Создатель:

— Земля. ^ТМ

--">