А Чжимбэ - Сокровища Мельк-Тауза. Затерянные миры. Том XVII

прекращая злобного ворчания, стали обнюхивать Бушуева. Мертвая неподвижность человека удивляла их. Они готовились к борьбе — и не встретили сопротивления. Они ждали движения, которое увеличило бы их ярость, и не нашли его. Это разочаровало собак и охлаждало их боевой задор. Только один черный пес продолжал давить своими тяжелыми лапами колени Бушуева и не сводил глаз с его горла.

Он чувствовал пред собой живой организм, обонял острый чужой запах и не верил в неподвижность сидящего человека. В этой неподвижности крылся какой-то умысел, таилось какое-то намерение, и черный пес не мог понять его. Он стоял в боевом задоре пред загадочной фигурой, издававшей живой запах, но не проявляющей жизни, и ждал. Но чрезвычайное напряжение утомляет животных быстрее, чем человека.

Огромный пес спустил одну лапу на землю и с недоумением обнюхал колени Бушуева. Немного выправился злобно прижатый хвост, опустилась вздыбленная шерсть на спине. Еще несколько глухих рычаний издал пес, а потом поднял ногу и обмочил Бушуева. Рычанье пса стало тихим, пренебрежительным. Он обошел кругом Бушуева, внимательно осматривая и обнюхивая его, а потом недовольно потянулся и задними лапами стал забрасывать Бушуева землей. И все остальные псы проделали то же самое, что сделал их черный главарь. Собаки как будто выражали этим свое презрение. Могучие собачьи лапы выдирали с корнями траву, землю и швыряли в Бушуева. Земля попадала на одежду, в лицо. И все-таки двигаться было нельзя. Собаки отбегали шагов на сто, на двести, а потом с яростным лаем вновь бросались на Бушуева, как будто, не взирая на его неподвижность, они решили покончить с ним.

Теперь Бушуев почувствовал себя значительно спокойнее и облегченно вздохнул. Самое страшное миновало. Волна собачьей ярости разбита его выдержкой. И он с нетерпением смотрел в ту сторону, откуда прибежали собаки: откуда пришла опасность, оттуда должно было прийти и избавление. И оно появилось в виде ободранного и грязного курда-пастуха^[2]. Он торопливо бежал и выкрикивал пронзительным голосом нечленораздельные звуки. Эти звуки были непонятны Бушуеву, но их хорошо знали собаки. Они повернули головы в сторону бегущего курда, успокоились и стали ждать, а некоторые, виляя хвостами, побежали навстречу.

— Эти люди предпочитают сперва накормить своих собак человеческим мясом, а потом явиться на помощь погибающему — с раздражением подумал Бушуев, глядя на не проявляющего особой прыти курда. Но сложившиеся веками привычки являлись и законами страны, и протестовать против них не приходилось. Здесь каждого гостя сперва встречают собаки, а потом уже люди.

Бушуев подождал, пока курд-пастух не приблизился, а потом встал, отряхнулся и начал надевать сумку и ружье.

Дрожали ноги, были непослушны руки, и все тело казалось размякшим и дряблым, но Бушуев не обращал на это внимания. Чтобы заслужить уважение приближающегося человека, не надо обнаруживать пред ним своей слабости. Бушуев расправил плечи, привел в движение затекшие конечности.

Собаки снова кинулись к нему, но пронзительный крик пастуха сразу остановил их.

— Пусть добро и радость будут спутниками твоей жизни!.. — приветствовал Бушуев избавителя.

— Будь счастлив и ты!.. — ответил пастух и спросил: — Не тронули ли тебя мои собаки?

— О, нет… Они умны и сильны, — отозвался Бушуев и прибавил: — Я думаю, что ни один волк и ни один злой человек не посмеет коснуться твоих баранов?

Пастух был доволен вопросом и ответил с гордостью:

— Обыщи все горы, и ты не найдешь лучших собак… Ты поступил мудро, что не стал защищаться.

— Да!.. — согласился Бушуев. — Если бы я вступил с ними в борьбу, то мне не пришлось бы разговаривать с тобой!

— Ты прав, — подтвердил пастух. — Они догоняют конного и срывают его с лошади… Каждая из них вступает в борьбу с волком и побеждает ею.

Огромные собаки бежали рядом с пастухом, зорко следя за новым для них человеком, и уже не выражали враждебности.

— Твое ружье маленькое, но пули у него большие… Я не видел таких… — проговорил пастух, с интересом рассматривая ружье Бушуева.

— Это — очень плохое ружье, и стрельба из него похожа на бабью болтовню. Она производит много шума и приносит мало пользы… Я ношу его с собой только для того, чтобы пугать шакалов.

Бушуев наклеветал на свою магазинку только потому, что заметил жадный блеск в глазах пастуха, изобличавший в нем --">