Любен Дилов - Упущенный шанс

в ответ на какой-то вопрос.

— Получил за новеллу. Если не достану приличного мяса, можно сначала сводить их в ресторан, а уже потом посидим у нас… Ладно, до встречи.

Мне показалось, что по привычке он хотел в конце разговора ввернуть какую-нибудь ласковую чепуху в стиле моей неугасшей за несколько десятков лет привязанности к ней, но, очевидно, его смущало мое присутствие. Черт побери, неужели он меня обобрал до нитки? И деньги мои прикарманил! Утром мне не удалось получить гонорар за новеллу, и вот, пока я разгуливал с гостями по Софии, этот стервец воспользовался случаем…

Я злился и вместе с тем чувствовал, что сдаю позиции одну за другой. Наверное, потому что всегда готов был пойти на компромисс, проявить терпимость, доходящую до самоунижения. Я почти всегда избегал ввязываться в драку, чем бы она ни была вызвана. А мой двойник казался мне совсем другим — самоуверенным, хотя самоуверенность его и не бросалась в глаза, судя по всему он умел щадить себя, — обладавшим таким чувством собственного достоинства, которое моментально отрезвляло каждого, кто намеревался нанести ему обиду. Да и признаться, выглядел он совсем неплохо для своих лет. Но почему я уже готов был войти в его образ, а он упорно отказывался заинтересоваться моим? Кто из нас двоих оказался неспособным лицом к лицу столкнуться с невероятным в реальной жизни?

Или же сам пост и наше общественное положение застили нам глаза?

О подобных ситуациях я часто читал в так называемых научно-фантастических произведениях, но там они всегда объяснялись либо шизофреническим раздвоением личности, либо фантастическим существованием зеркальных образов — каждому известно, о чем спросит его другой, каждому заранее известен ответ.

Еще там встречаются двойники из параллельных миров и прочая мура. Но этот вроде не во всем походил на меня, и если я и был согласен принять его за своего двойника, то только потому, что мне хотелось быть таким, как он. И это заставляло меня беситься от злости.

— Еще минуточку, — извинился он как-то еще более смущенно.

Мне незачем было вытягивать шею, чтобы узнать, по какому номеру он звонит, но на сей раз я воздержался от каких бы то ни было комментариев.

— Ваше величество, — приветствовал он кого-то, великолепно дозируя в своем тоне шутку, ласковую насмешку и вынужденную деловитость. — Прости, что только сейчас вырвался позвонить. Нет, пришел один посетитель. Не знаю только, когда будет это «попозже». У меня тут Стругацкий в гостях. Да, сам Стругацкий, Аркадий! — он повернулся ко мне и поморщился, как бы извиняясь за то, что ему пришлось похвастаться именитым гостем еще раз. Может, он ждал, чтб я растрогаюсь?

А он тем временем объяснял: — Да, да, сделаю всё, что в моих силах, но не знаю, каковы его планы, а следовательно, не могу ручаться и за свои. Да, очень тебя прошу… Хорошо, дорогая. Чоколом!

Он попрощался с ней так, как иногда прощался я, и, видимо, так же, как я, не знал наверняка, действительно ли венгры именно так и произносят свое вечное «целую ручки».

Он не сразу сумел правильно положить трубку телефона, поскольку смотрел на меня, взглядом упрашивая проявить мужское понимание. «Ну вот, — подумал я, — он не постеснялся в моем присутствии разговаривать с моей любовницей. И что теперь делать: снять трубку, позвонить и устроить скандал? Кричать: «Как же ты, любовь моя, сердцем не почувствовала, что разговариваешь совсем не с тем, кого ты, судя по твоим пылким заверениям, так любишь?» Он взошел на свой редакторский трон с видом человека, успешно завершившего все неотложные дела. Рука его потянулась за сигаретами, а я как раз незадолго до этого дважды безуспешно обшарил на себе все карманы, забыв, что оставил сигареты на столике в ресторане. Надеясь выклянчить курево, я заметил:

— Вы много курите, товарищ Дилов!

— Много, — с искренним сожалением вздохнул он и тут же иронично добавил. — Помните, что поется в одной цыганской песне: «Детей мы кормим ложью, табачным дымом разгоняем заботы…» Нет, он был просто великолепен.

— Признаться, подзабыл. Годится для писательского девиза, верно?

С довольным видом он согласно кивнул — похоже, я начинал ему нравиться как собеседник, но это разозлило меня еще больше. В конце концов если я это он, то я мог бы позволить себе говорить с ним жестче.

— Да, много курите, товарищ Дилов, — повторил я.

— А у --">