Кир Булычев - Похищение чародея (сборник)

стены. Наверное, во мне умрет поэт. Мне иногда хочется передать в стихах, изящных и завершенных, всю красоту окружающего мира, даже если она таится за грязными фасадами домов. И тогда меня охватывает желание сделать добро этим неизвестным людям, сказать, чтобы они брали все, что у меня есть, ибо это приблизит меня к нирване.

Я остановился перед полуоткрытой черной дверью. Сбоку к стене было прикреплено несколько потрепанных временем и дождями вывесок. Мне не надо было зажигать огня, чтобы прочесть верхнюю: «Раджендра Тантунчок. Экспорт

- импорт».

Разумеется, неискушенный человек счел бы, случайно пройдя этим переулком, что табличка принадлежит мелкому жулику, которого и близко не подпускают к таможне. И он бы ошибся.

Дверь на третьем этаже ничем не отличалась от прочих дверей той лестницы. Она была также обшарпанна и грязна. Над ней висела лампочка без абажура.

Я бывал здесь раньше. Я толкнул дверь и вошел в маленькую прихожую, также освещенную одной лампочкой. Бережливость - отличительная черта уважаемого Тантунчока. Прихожая длиной в два ярда заканчивалась другой дверью. Наверное, внутренняя дверь стояла раньше в банковском сейфе. Я приблизился к глазку, чтобы меня могли рассмотреть, и позвонил три раза. Дверь медленно открылась. За дверью стоял невысокий малаец в саронге и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Не говоря ни слова, он показал мне на стул, стоявший в холле. Не знаю, умеет ли этот малаец говорить по-лигонски. Я послушно сел. Малаец исчез, а через полминуты вернулся и жестом велел мне пройти внутрь.

Тантунчок ждал меня в небольшой гостиной с низкими плетеными креслами и журнальным столиком, на котором лежали четки и английский детективный роман. В углу стоял небольшой домашний алтарь, убранный белыми и красными ленточками и бумажными розами.

- Что привело тебя ко мне, уважаемый директор Матур, в такой поздний час?

- Я не обеспокоил тебя, уважаемый Тантунчок?

- Я отдыхал. Ты, наверное, слышал, что я знаток и ценитель детективов. Когда ты стар и немощен, остается мало удовольствий в жизни. Для меня удовольствие - развлекательное чтение.

- Я очень спешу, уважаемый Тантунчок, - сказал я. - И пришел побеспокоить тебя по срочному делу.

- Я всегда рад слушать твою мудрую речь.

- Как-то месяца два назад, мы разговаривали о спичечной фабрике в Танги, - сказал я.

- Забыл, совсем забыл, - улыбнулся Тантунчок. - Но если директор Матур помнит об этом, значит, так и было.

- Позволь вернуться к этому разговору.

- Хочешь стать спичечным королем? В нашей стране это не большая честь. Ведь у тебя есть одна спичечная фабрика?

- Это не моя фабрика, - поправил я Тантунчока. - Это национализированная фабрика, я лишь числюсь ее директором.

- И хочешь купить мою старую, не дающую дохода фабрику в Танги? Может быть, чтобы подарить ее государству?

- Не исключено, - сказал я спокойно. - Особенно после того, что случится сегодня ночью.

- Что? - Старик давно почувствовал неладное. Его черные, круглые мышиные глазки уперлись мне в лицо.

- Сегодня ночью падет правительство Джа Ролака.

- Давно пора, - сказал Тантунчок. Он старался понять, как это отразится на его делах. - И кто придет к власти?

- Твоя спичечная фабрика все равно не дает дохода, - продолжал я. В комнате не было плевательницы для бетеля, и это меня раздражало. - Если у власти будет левое правительство, начнется национализация. И ты лишишься фабрики. Может, безвозмездно.

- Ты уверен, что фабрика уцелеет в твоих руках?

- У меня нет такой уверенности, - улыбнулся я.

- Народный фронт разгромлен, - рассуждал вслух Тантунчок. - Вряд ли они могли бы… - И он помолчал, потом добавил: - А твой Урао никогда не стал бы национализировать фабрики…

Мышиные глазки Тантунчока метнулись ко мне, проверили, не отразилось ли что-нибудь на моем лице.

- А если никакого переворота и не будет?

- Разве бы я посмел солгать?

- Нет, - согласился со мной Тантунчок, - не посмел бы. Ты согласен заплатить цену, над которой смеялся месяц назад?

- Нет, - сказал я. - Цена в четыреста тысяч ват меня не устраивает. Но я готов заплатить сто тысяч.

- Шутник! - морщинки собрались вокруг глаз Тантунчока. - Фабрика застрахована в триста пятьдесят тысяч.

- Ну что ж, - искренне вздохнул я, - тогда подожги фабрику и получи страховку. Но сделать это надо срочно.

Тантунчок мог бы возмутиться, выставить меня за дверь, но он ничего --">