Александр Иванович Морозов - Неведомый груз

Александр Морозов НЕВЕДОМЫЙ ГРУЗ Сборник рассказов из журнала «Вокруг света»

В ДЕБРЯХ АМАЗОНКИ

Про служебное повышение Мортона в Институте тропической медицины сказали: «Ближе к небу». Немногие надеялись увидеть его когда-нибудь еще. Но директор института, прощаясь, подчеркнул, что смотрит на новое назначение Мортона лишь как на временную командировку:

— Вы очень нужный нам человек. Честное слово, жаль посылать вас на эту злополучную станцию, но Форстер так запутал дела, что один вы сможете быстро навести там порядок.

Вспоминая эти слова, служившие ему утешением, Мортон приближался к одной из станций Института тропической медицины, затерянной в гилеях Амазонки.

Путь Мортона не заслуживал названия дороги в обычном смысле. Как в морях течения отличаются своеобразным оттенком поверхности воды, иногда уловимым только для опытного глаза, так здесь нужное направление указывали только выделявшиеся среди окружающей растительности острые листья диких ананасов и кустарник уирана, окаймлявший смешанные заросли трав. Бороться с буйной живой массой, щедро поливаемой дождями и освещаемой тропическим солнцем, бесполезно. Мортон отлично знал это. Но когда ветки уираны, сплетаясь, образовывали настоящие заграждения; он проклинал и Форстера и себя самого.

Дорога свернула ближе к реке. Угрюмо опустив голову, Мортон ехал «лесными руинами», мертвым лесом, погубленным слишком высокими речными наносами. На пальмах, фикусах, хевеях — нигде ни листа. Даже все более тонкие ветви давно были сломаны бурями, и деревья напоминали завороженных чудовищ, раскинувших в разные стороны несколько коротких толстых щупальцев. Одни лазящие растения оживляли эту мрачную картину. Они, казалось, росли на глазах и, жадно устремляясь вверх, к солнцу, торопились прикрыть своими блестящими листьями и прекрасными цветами трупы деревьев, уже почерневшие и потрескавшиеся.

Эти гиблые места индейцы называли каа-игапо — затопляемый лес. Во время разлива Амазонки и ее притоков вода подступает почти к станции. Окрестности постоянно насыщены испарениями, кишат змеями, ядовитыми насекомыми. О жизни, таящейся в густых зарослях каа-игапо, до сих пор известно так мало.

Каа-игапо постепенно перешел в незатопляемый лес — каа-этэ. Деревья здесь были гораздо выше, толще, их покрывала густая темнозеленая листва. Лес был таким огромным, в нем настолько не было заметно следов какой-либо деятельности человека, что неожиданное появление здания станции Института тропической медицины даже бывавшему здесь Мортону казалось миражем, готовым каждую секунду рассеяться без следа.

Лес был таким огромным…

Мортон увидел одноэтажный лом с широкой террасой, ажурную мачту ветроэлектрической установки и чуть возвышающуюся над землей плоскую бетонную крышу какого-то склада. Просторный двор покрывали трава и кактусы, похожие на свернувшихся ежей. У колодца росло десятка два шоколадных деревьев с плодами, свисавшими, как маленькие дыни, прямо со стволов. Над ними раскинула ветви тенистая и высокая сумаума с широкими и плоскими выступами-ребрами у комля, делающими это дерево устойчивым и прочным, как радиомачта. В окна дома били последние лучи солнца, и они горели тревожным багряным светом, как будто в комнатах начинался пожар.

Это была одна из стандартных станций Института тропической медицины, затерянных в чужой стране у берегов Амазонки. Приближаясь к дому. Мортон хотел припомнить, кто ушел отсюда благополучно, — и не смог. Теперь настала его очередь. Форстер, правда, добровольно забрался сюда, но он всегда был странным, необыкновенным человеком. Провести столько лет в самой убийственной части гилеи Амазонки и в результате написать книгу о вымирании индейцев, книгу, рукопись которой никогда не пойдет дальше полки архива Института --">