Юрий Александрович Никитин - Рождение Контролера

Мещерский поднял чашку, взглянул поверх нее на меня в упор.

— Вы не просто справились! Вы отразили и те угрозы, которых мы не ожидали.

— Просто повезло, — ответил я с той скромностью, что паче.

— Ваш потенциал недооценен, — произнес он. — Даже очень недооценен.

Ингрид вставила язвительно, передо мной она точно не робеет:

— Это он на мышах натренировался. Так он вообще герой.

— После вашего возвращения, — сказал Мещерский, — мы проверили вашу кандидатуру, начиная, как вы сами говорите, от сперматозоида, который оказался самым шустрым среди трехсот миллионов ему подобных. На сегодняшний день вам прочат прекрасное будущее как ученому, с чем мы вполне согласны, у вас для этого есть все данные… Однако мы решаемся предложить вам работу намного более важную.

Я сделал глоток, кофе изумительный, явно у короля Саудовской Аравии выкрали, хорошо разведка работает, приподнял в изумлении брови.

— Еще более важную, чем достижение бессмертия?

Он чуть наклонился вперед, всматриваясь в мое лицо.

— В мире три с половиной тысячи лабораторий, в которых работают над проблемой антиэйджинга!

— Точно, — согласился я. — Прекрасный кофе.

— А проблема антиэйджинга, — сказал он с нажимом, — как мы знаем тоже, плавно переходит в проблему достижения бессмертия. Заняты этим делом сотни тысяч прекрасных талантливых ученых.

— И что? — спросил я. — Чем нас больше, тем скорее решим проблему.

Он вздохнул.

— Вы правы. Но я не сказал еще о нашей работе.

— Слушаю. Хотя я уверен, моя работа все равно весомее.

— Ваша весомее, — согласился он, — а наша важнее. Позвольте, я расскажу о ней чуть подробнее…

Ингрид проронила с горечью:

— Может статься, что бессмертия никто не достигнет. Просто не успеет.

— Ого, — сказал я. — Это серьезно. Простите, серьезно в том смысле, что уже и до вас дошло… Не в простонародном смысле, а что такое понимание достигло ваших кабинетов.

Он всмотрелся в мое лицо.

— Вы знали?

— О глобальных рисках? — переспросил я. — Разумеется. Странно, что и вы узнали. Дело в самом деле настолько плохо?

— Беда в том, — сказал он, — что эти риски стремительно нарастают. Или разрастаются. Я уже не говорю о самом простом, что знают даже обыватели, что раньше в мире атомные бомбы были только в США и у России, а сейчас сто сорок стран имеют ядерное оружие, еще семьдесят или больше на грани его создания, а это значит, что только чудом террористы еще не бегают с атомными бомбами.

Ингрид подхрюкнула льстиво:

— Все верно говорите, Аркадий Валентинович! Возможно, как раз сейчас устанавливают в доме напротив. Пол-Москвы снесет сразу, а вторую половину превратит в руины.

Мещерский кивнул с надлежащей благосклонностью.

— Верно, но это самое простое. Есть угрозы пострашнее. К примеру, как вы сами лучше меня знаете, модифицированный вирус может стереть с лица Земли все человечество…

Я пробормотал:

— О глобальных рисках я знаю. А вы что, решили их… предотвращать?

Он кивнул.

— Сейчас в западных странах развивается NanoBioInfoCogno, вы должны знать, что это. Только в Штатах двадцать восемь мозговых центров анализируют сценарии развития хай-тека, а также биотехнологий. В первую очередь на предмет рисков катастроф.

Я поинтересовался:

— Россия обычно отстает… но не настолько же?

Он вздохнул.

— Вы правы, у нас есть такой центр. В отличие от Запада, где силы распылены по странам и даже континентам, у нас все собрано в одном месте.

— Преимущество нашей авторитарной системы, — сказал я. — Так что вас не устраивает?

Он помолчал, я чувствовал, что ему очень хочется скривить рожу, но воспитание не позволяет, и он произнес так же холодно и ровно:

— Там хорошие и ответственные люди. Даже хорошие ученые. Я как-то зашел на одно собрание и послушал, как бурно обсуждали парниковый эффект, который через пару сот лет может чем-то как-то навредить. Посмотрел в файле, над чем работают…

— И что же?

— Опасность падения огромного астероида, взрыв сверхновой звезды, что жестким излучением сотрет и все на Земле, сверхвспышка на Солнце, извержение сверхвулканов типа Йеллоунстоунского и множество вселенских катастроф, на которые мы никак повлиять не можем…

— Понял, — сказал я. — Так создайте второй Центр. И --">