Фриц Ройтер Лейбер - 237 говорящих статуй, портретов и прочее

Уничтожь нас!

Отец (в роли Бетховена): Разрушь этот диссонанс!

Отец (в роли Иоанна Богослова): Ускорь Апокалипсис!

Отец (приглушенный хор фотографий): Раскромсай нас, сожги нас. Разрушь нас!

Отец (все портреты хором): Уничтожь нас!

Сын (трижды поднимает кочергу, потом опускает на пол с улыбкой, вполне непринужденно): Нет, почему я позволяю себе находиться под влиянием кучки старых портретов и скульптур, даже если они говорящие? Что изменится в моей жизни, если я разрушу их? Почему я должен быть запуган своим покойным отцом, ведущим загробную жизнь? Это же смешно!

Отец (снова в роли короля Лира): Неужели ты потерял к нам уважение? Неужели тебя не переполняет страх от этих событий?

Сын (качая головой): Нет. Я думаю, что наш разговор лишен здравого смысла. Если действительно ты, отец, каким-то образом разговариваешь со мной, не думаю, что у тебя по отношению ко мне плохие намерения. Поэтому мне нечего бояться. Потом, откровенно говоря, я не считаю, что ты действительно хочешь быть уничтоженным. Ты просто дал волю своим чувствам, своей усталости.

Отец (в роли Пер Гюнта, улыбаясь загадочно, возможно, даже облегченно): Хорошо, если ты не можешь решиться уничтожить нас, хотя бы встряхни этот дом, встряхни свою жизнь.

Сын (кивая): В этом что-то есть.

Отец: Если ты не изменишь жизнь, не прекратишь пьянствовать, у нас с тобой будет разговор, возможно, менее приятный.

Сын (серьезно): Я запомню это, отец.

Отец (в роли Дон Жуана, зовет из студии): Пригласи несколько… (голос внезапно обрывается).

Сын смотрит на портреты, которые так внезапно замолчали. Он не может заметить ни одного движения в их чертах, ни одного жеста. Передняя дверь открывается и входит мать, взволнованная, с распечатанным письмом в руках.

Мать: Фрэнсис, я только что получила очень интересное предложение. Меривильская академия для девушек хочет приобрести бюст твоего отца для своей библиотеки или комнаты отдыха.

Сын (тщательно размешивая кочергой пепел в камине): Почему бы нет? (Затем с вдохновением, довольно лукаво) Что ты скажешь о бюсте Гамлета?

Мать: Об этом не может быть и речи. Это его шедевр, и к тому же он прикручен к колонне в саду.

Сын: Хорошо, тогда король Лир.

Мать: Нет, это моя любимая работа. К тому же это картина, а не бюст.

Сын (осуществляя свой план): Хорошо, я думаю, им можно отдать… нет, это не очень прилично.

Мать (немедленно переспросив): Что — не очень прилично?

Сын (как бы неохотно): Я подумал о бюсте Дон Жуана, но…

Мать: Прекрасная идея.

Сын: Так и сделаем.

Мать: Спасибо, Фрэнсис. Я напишу в Меривильскую академию, что они смогут получить бюст Дон Жуана (садится писать письмо).

Сын: Ты правильно сделала, мама. Я уверен, что папе это тоже понравится.

Мать (останавливаясь в дверях): Что с тобой случилось, Фрэнсис? Ты же всегда был таким циником.

Сын (пожимая плечами): Не знаю, наверное, я становлюсь зрелым.

Как только его мать уходит, он начинает смеяться. Вдруг ему кажется, что портрет Пер Гюнта подмигнул. Фрэнсис 'подходит к портрету, но тот. остается неподвижным. И вновь улыбка озарила лицо Фрэнсиса Леграна — он слышит, как кто-то в студии начинает едва слышно напевать арию из «Дон Жуана».

--">