Александр Владимирович Бирюк - Дерево

делается — можно только догадываться. От чего оно испытывает удовольствие, а от чего ужас и боль непонятно. Человек подходит к дереву со своими человеческими мерками, а о мерках дерева и не помышляет, потому что дерево не делится с ним своими впечатлениями и переживаниями. Если человека перерубить пополам, то он не будет жить ни минуты. Если же такое проделать с деревом — оно после этого будет цвести еще сто лет. Так какую же месть применить к дереву, чтобы было видно или слышно, как оно страдает?

Аркаша долго раздумывать не стал. Степень страдания дерева он решил соразмерить со степенью своего удовольствия при применении к нему своих приемов экзекуции. Аркаша, например, не имел представления о том, какое «блаженство» будет испытывать дерево без коры, однако он прекрасно знал, что сам лично при виде того, что сделает, будет пребывать в таком блаженстве, которое надолго удовлетворит его жажду мести.

Ради этого дела Аркаша даже не пошел в школу. Он взял топор, пилу и самый большой садовый нож, какой ему только удалось отыскать в богатом дедовском арсенале в сарае.

… Тяга к искусству в Аркаше больше не шевелилась. Он решил отпилить все ветви, до которых мог дотянуться, а потом содрать с обрубков кору. Но через некоторое время он передумал и решил сперва заняться стволом. Он захотел проделать в нем сквозную дыру и добраться таким образом до самого сердца дерева. Он смутно понимал, что сердце дерева находится вовсе не в его стволе, ног Аркаше важно было не убить дерево, а заставить его мучиться и влачить жалкое существование до конца дней своих.

Аркаша взялся за работу весьма рано, и через некоторое время к вящему удовольствию добился кое-каких результатов. Дерево поддавалось неохотно, но жажда испытать истинное чувство удовлетворения удесятеряла его силы. Скоро вся кора, которая до этого еще держалась на стволе, была с него сорвана и мокрыми клочьями валялась вокруг вперемешку с раскромсанными кусками древесины. В голову Аркаши залетела шальная мысль о том, чтобы вообще срубить дерево и тем самым завершить акт возмездия, но трезвый расчет тут же отогнал ее прочь. Дерево должно умереть САМО, лишь пройдя через тяжкие муки и до конца осознав всю тяжесть совершенного по отношению к Аркаше преступления. Убить его сейчас — значит совершить акт милосердия, против которого восставала вся Аркашина душа. Аркаша знал, что достигнуть цели своей он сможет лишь в том случае, когда по капле выпустит из живого дерева все соки, заменявшие ему кровь, и своими глазами убедится в том, что выполнил это в совершенстве.

К обеду Аркаша отделал бедное дерево так, что ему самому стало жутко при виде своей работы. Решив, что на сегодня хватит, он отправился домой, оставив дерево наедине со своими горестями и страданиями.

… В эту ночь Аркаше приснился страшный, но вместе с тем, очень приятный сон. Он увидел извивающееся в судорогах дерево. Оно протягивало свои искалеченные ветви к Аркаше, пытаясь его схватить и сделать с ним что-то ужасное. Но Аркаша ловко увертывался, отсекая ветви своим острым, как лезвие, топором. Дереву ничего не оставалось, как осыпать своего мучителя листьями в надежде сбить его с ног. Но Аркаша обладал удивительной способностью уничтожать листья на расстоянии, и потому, сколько дерево ни старалось, поделать с ним ничего не могло.

На следующий день в школу идти все же пришлось. Глаз уже почти не беспокоил, и жажда мести стала понемногу проходить. Возвращался он из школы опять через пустырь. Дерево встретило его угрожающим шелестом листьев. Сейчас оно внушало Аркаше некоторый страх, к которому примешивалась какая-то доля жалости. Но жалость показалась вдруг Аркаше делом последним, и, чтобы подавить в себе эту неуместную сейчас слабость, он решил поскорее продолжить свое сугубо принципиальное дело.

Когда через десять минут он возвращался к дереву с полным набором столярно-пыточных инструментов, то заметил в его ветвях что-то не совсем обычное. Что именно это было, разглядеть снизу не удалось. Несколько веточек на высоте третьего этажа неестественно подергивались, и создавалось впечатление, что там затеяла возню какая-то птица или кошка. Взобраться по стволу на крону было минутным делом, немного сложнее было пробиться в густом переплетении ветвей, веток и веточек, но Аркаша в конце концов преодолел и это препятствие. Листья шелестели уже совсем рядом, нужно было лишь немного пройти по ровной --">