Дмитрий Александрович Биленкин - Проверка на разумность. Рассказы

возможности, и, что самое страшное, паук был невидим. Потом, все еще лежа в паутине, Питер смотрел в микроскоп, и это, как он понимал, был его последний шанс не провалиться на экзамене, от которого зависело все. Микроскоп, однако, вместо паука показывал усики Эва, рыжие, нахальные усики, и Питер в отчаянии думал, что не окончательный же это экзамен, хотя отлично понимал во сне, что окончательный. Страшным усилием он отшвырнул негодный микроскоп, чтобы взять новый; микроскоп упал, покатился, как шар, и шар этот блеснул, расширяясь, ледяным пламенем, отчего сердце Питера оборвалось, ибо это был уже не шар, а сгусток нейтронной звезды. «Вот, значит, как возникают галактики…» - мелькнуло в парализованном ужасом мозгу.

Какой-то шум оборвал кошмар Питера. Он вскочил прислушиваясь. Отчаянно колотилось сердце, но явь уже поборола видения. Отчетливый стук и, похоже, крики раздавались где-то рядом. Чуть ли не в туалете, который был по соседству. Питер выскочил в коридор. Так и есть: кто-то изнутри с проклятиями барабанил в запертую дверь туалета. Питер рванул дверь, и оттуда, как кот из мешка, вылетел Олег.

- Это чьи еще шуточки?! - рявкнул он, не давая Питеру опомниться. Тоже мне развлечение, юмор на на уровне амебы, остроты пещерных сортиров!

- Разве они тогда были? - в остолбенении спросил Питер.

Вопрос был столь нелеп, что оба уставились друг на друга.

- Дадут наконец людям поспать? - послышался сзади недовольный голос. Скрипнула дверь, в коридор, моргая и щурясь, высунулась голова Эва. - Что за суета и суматоха?

Он обвел взглядом полуодетых космонавтов.

- Олега тут заперли, - растерянно пробормотал Питер.

- А! - сказал Эв. - В реакторе еще никого не спалили? Самое время, по-моему.

- Факт тот, что дверь запирали с хихиканьем, - буркнул Олег. - Хотел бы я знать…

- Великий секрет загадочной тайны, - кивнул Эв. - Звездолет у нас или что?

- Это мог сделать неисправный киберуборщик, - нашелся Питер.

- Ага! - глаза Эва блеснули. - Окутанный галактическим мраком утюг зловеще подкрадывался к шлепанцам спящего космонавта… Кстати, Питер, что ты сделал со своими шлепанцами?

- С чем?

Все смотрели на ноги Питера. На его дырявые, испещренные пурпурными пятнами ночные туфли.

- Край света, - вздохнул Олег. - Полным-полно шутников.

- Правда, Питер, чем это ты их?

- Эв… - голос Питера дрогнул. - Мне надо поговорить с тобой, Эв…

- Ерунда! - Эв отшвырнул ленту миограммы. Она зацепилась за переключатель и повисла раскачиваясь. - Какой призрак? Диагност уверяет, что ты здоров, и я с этим сундуком согласен.

- Уверяю тебя…

- Сильное нервное возбуждение, и не более того. Все базисные реакции…

- А туфли?

- Что «туфли»? При чем здесь «туфли»? Ну прожег ты их чем-нибудь…

- Чем?..

- Компотом! - заорал Эв. - Щами! Чего ты добиваешься? Полным-полно шутников, как выразился Олег. И все острят. Будят среди ночи… Тени убиенных, хихикая, запирают у них, видите ли, двери… Сейчас я дам тебе такую дозу успокоительного, такую дозу…

Он потянулся к столу, но так и не взял ампулу. В дверях стоял Антон Ресми. Стоял и смотрел таким взглядом, что Питеру захотелось немедленно исчезнуть.

- Так, - капитан шагнул к Эву. - Как к биологу и медику нашей экспедиции, у меня к вам маленький вопрос: мышь способна превратиться, скажем, в четвертое измерение?

- Антон, - глаза Эва округлились. - Неужто и ты записался в шутники?

- В шутники? Я тебя спрашиваю: где звери?

- Звери?

- Да, звери.

- С Биссеры?

- С Биссеры.

- Там, где им положено быть. А что?

- Ничего. Просто их там нет.

- Как… нет?

- Вот я и хотел бы узнать «как».

- Но этого не может быть.

- Верно.

- Антон, этого не может быть!!! Что за глупый розыгрыш!

Эв посмотрел на Питера, словно приглашая его разделить возмущение, снова взглянул на капитана, - и краска сбежала с его лица.

«Да, - подумал Питер, разглядывая из-за плеча Эва витализационные колпаки, - если кто-нибудь и сошел с ума, то, уж во всяком случае, не я. Это надо же!»

По всему пространству камеры тянулись маленькие и большие прозрачные саркофаги, в которых автоматы поддерживали среду, необходимую для того, чтобы добытые на Биссере экземпляры находились в живом, но усыпленном состоянии. По крайней мере, треть саркофагов была пуста. Не просто, а, так сказать, вызывающе пуста, потому что в них зияли внушительных размеров оплавленные дыры.

На пульте, словно в насмешку, --">