Юрий Владимирович Рожков - День первый (СИ)

затоптали, мы можно сказать, галопом побежали от буйной толпы.

Долго ли коротко ли, но под закат, мы уже подходили к городу, и я заметил неприятные моменты - врата закрыты.

Вот почему-то мне кажется, что в мирное время, врата города так вот просто не закрывают. Однако Муха шёл как ни в чем не бывало, так что и останавливать его не стал, только одёрнул штору, в которую обернулся, и решил идти немножечко впереди.

Кто знает, вдруг опять стрелу придется отбивать? А у меня хоть дубинка есть, и хрень эта стрелами стреляющая.

Подошли мы к вратам достаточно быстро, но при попытке постучать в них, нам никто не открыл.

Это настораживало, но Муха продолжал стучать, и даже закричал:

- Я Мухарамеш Самахмунт Еписком, сын Машамке Шамарита Епискома! Откройте дверь, мне нужно доложить отцу о нападении на меня!!!

Что делают люди в этот момент? Вот нормальные, и адекватные? Правильно, хотя бы пытаются узнать, кто здесь шутник такой. Например - сначала выстрелить из лука, или чего-то этакого, а потом уже, если надо, двинуть шутника по башке дубинкой.

Ну, или обгадиться от ужаса, и впустить в город какого-то самозванца.

Но тут молчали. Что странно. Что капец как странно.

Я подошел к воротам, и погладил их по дереву:

- Что, нравятся врата? Отец мой архитектор, любит что-то такое изобретать. Даже вы, Тагра, не можете пробить это усиленное метеоритом дерево! - Тут же высказался мне Муха.

Что делает мужчина, когда слышит про горящую избу?... правильно, либо подкидывает дров, либо наслаждается зрелищем. Я решил подкинуть дров.

Мой вопль, от того что я разбил кулак, о эти грёбанные ворота, заставил птиц с окрестных деревьев взлететь крылатыми ракетами.

- Тагра, я же говорил тебе! - Обречённо вздохнул Муха, и прикоснулся к саднящей разбитой руке.

Нет, точно вам говорю, он - жрец! Жрец на все сто! Только что рука больше напоминала тряпку, из которой вынули кости, окровавленную, с многочисленными порезами, а вот она уже зажила как ни в чем ни бывало!

Чудо и волшебство!

Впрочем, расслабиться мне не дали - ворота начали открываться. Это я их что-ли сломал?...

Лучше бы сломал, мелькнула первая мысль, когда я подхватив паренька, отпрыгнул назад, от брошенной на нас сети:

- Ой, смотри-ка, Тагра! - Огромный мужик, абсолютно неприятнейшего запаха, перекидывал дубинку из руки в руку. Даже не так, дубинищу. И да, конечно он ниже меня, но при его ширине - это уже явно мои проблемы.

Вообще встречающий отряд оказался разномастым, все одеты в стражников - кто-то толстоватый, кто-то худощавый, но этот конечно выделялся особенно. Хотя среди стражников был странный тип, от которого вкусно пахло, и который оказался замотан по самые уши...

- Успокойтесь! Иначе мой отец вас убьёт! Я Мухарамеш Самахмунт Еписком, сын Машамке Шамарита Епискома, я недавно...

- Да знаем мы всё! - Сплюнул громила, - двое самозванцев уехали из города. А наш настоящий Мухарамеш сейчас спокойно восседает возле своего отца, на троне. Хватайте этого сопляка, и эту бабищу! Настоящую Тагру не приручить! - рявкнул мужик с дубиной.

Не приручить?! Рванувшись вперёд, и прыгнув коленом ему в челюсть, и пока находился в воздухе, кульбитом который по трезвости не повторю, двинул его соседей пятками по головам. Приземлившись на ноги, я услышал окрик:

- Тагра, стой! Не надо. Они хорошие люди. Меня уведут к отцу, а там я всё объясню. А там, что Арабелла Великая скажет, так и будет. - остановил меня Муха, и тут же добавил, - только не трогайте эту Тагру. Она мне жизнь спасла, и подчинилась мне, так как была недавно рождена.

Хлопнув по морде ладонью, и чуть не порезавшись о собственные же клыки и рога, я посмотрел как можно суровей и серьёзней. Нет, он серьёзно? Я же их мог раскидать ,и прошли бы мы к его отцу!

Тем не менее, меня сбили с ног и сорвав штору, тут же завопили:

- О, а вот и Штора из украденной повозки! Вот дураки, а? - Загыгыкал один из стражников, пахнущий особо кислотно.

Ясно, хронический пень, сказали, что врёт человек, значит врёт. Как иногда шутил отец - партия сказала, комсомол ответил есть.

Выкрутив руки, меня повели в какие-то подворотни, двое, один из которых как раз и был тем самым вкусно пахнущим.

- Не бойся, я тебя заберу! - Нежно улыбнулся Муха, словно прощаясь...

--">