Рэй Дуглас Брэдбери - В путь недолгий

своей живности, улыбаясь ослепительным зубным рядом, наподобие фортепьянных клавиш, и упорхнёт со сцены на невидимых крыльях.

Потаённые мысли миссис Беллоуз, ею всегда подавляемые, подсказывали ей, что сейчас дешёвый китайский гонг возвестит о явлении мистера Тиркеля. Его большущие водянистые глаза были до того неестественны, что одна старушенция легкомысленно заявила, что видела перед ними завесу из мошкары, точь-в-точь как над бадьёй с летней дождевой водой. А миссис Беллоуз уловила запашок театрального нафталина и пар из ярмарочного парового органа — каллиопы, источаемый его тщательно отутюженным костюмом.

Но с тем же неистовым рационализмом, с каким она встречала все прежние разочарования в своей неустроенной жизни, она, отринув все подозрения, прошептала:

— На этот раз всё по-настоящему! На этот раз всё получится. Разве у нас нет ракеты?

Мистер Тиркель отвесил поклон и внезапно расплылся в улыбке комедийной маски. Пожилые дамы присмотрелись к его кадыку и почуяли неладное.

Не успел он раскрыть рот, как миссис Беллоуз приметила, что он, взвешивая каждое слово, смазывает его маслом, обеспечивая ему плавное скольжение. Её сердечко сжалось в кулачок, и она заскрежетала своими фарфоровыми зубками.

— Друзья, — молвил мистер Тиркель, и стало слышно, как сердца всего благородного собрания сковало холодом.

— Нет! — вскрикнула миссис Беллоуз раньше времени.

Она слышала, как на неё стремительно накатывают недобрые вести, как угрожают огромные чёрные колёса и истошно воет гудок, а она, беспомощная, привязана к рельсам.

— Ожидается небольшая задержка, — объявил мистер Тиркель.

В следующий миг мистер Тиркель мог бы воскликнуть, либо испытывал соблазн воскликнуть, в духе менестрелей:

— Дамы, оставайтесь на своих местах!

Ибо дамы повскакали с кресел и со всех сторон надвигались на него, сотрясаясь от негодования.

— Совсем крохотная задержка, — мистер Тиркель всплеснул руками, поглаживая воздух.

— На сколько?

— Всего на неделю.

— На неделю!

— Да. Вы ведь можете провести в пансионате ещё семь дней? Что вам небольшая задержка, в конечном счёте? Вы же ждали всю жизнь. Всего несколько дней.

«За двадцать долларов в сутки», — мрачно подумала миссис Беллоуз.

— В чём дело? — вопрошала одна из женщин.

— Юридическая заминка, — ответил мистер Тиркель.

— У нас есть ракета?

— М-м-да.

— Я тут торчу целый месяц — всё ожидаю, — сказала одна пожилая дама. — Задержки, задержки!

— Да, именно, — подхватили все.

— Дамы, дамы, — бормотал мистер Тиркель, лучезарно улыбаясь.

— Предъявите ракету!

Это уже миссис Беллоуз пошла в наступление в одиночку, потрясая кулачком, словно игрушечным молоточком.

Мистер Тиркель посмотрел в глаза пожилой дамы, как миссионер в окружении людоедов-альбиносов.

— Знаете ли, сейчас… — промямлил он.

— Сейчас же! — вскричала миссис Беллоуз.

— Я опасаюсь… — начал было он.

— Это я опасаюсь! — отрезала она. — Поэтому мы хотим увидеть корабль!

— Нет, нет, миссис… — он щёлкнул пальцами, чтобы вспомнить её имя.

— Беллоуз! — рявкнула она.

Она являла собой небольшое вместилище, но теперь всё, что накипело у неё на душе за долгие годы, вырывалось струями пара сквозь тончайшие поры. Её щёки раскалились. С протяжным стоном заводского гудка миссис Беллоуз выбежала вперёд и вцепилась в мистера Тиркеля чуть ли не зубами, как шпиц, сбрендивший от летней жары. Она ни за что бы не выпустила его, пока он живой. Её примеру последовали остальные дамы. Они запрыгали и загалдели, словно обитатели собачьего приюта, напавшие на своего дрессировщика, того самого, кто их поглаживал, к кому они ластились, повизгивая от удовольствия ещё час назад, а теперь окружили его, хватая за рукава, и от его египетской невозмутимости не осталось ни следа.

— Сюда! — вопила миссис Беллоуз, воображая, будто она мадам Лафарг. — За кулисы! Мы слишком долго ждали, чтобы увидеть наш корабль. Каждый день он откладывал, каждый день мы ждали. А теперь посмотрим!

Они хлынули за сцену и выбежали в дверь, увлекая за собой беднягу в подсобку, а потом, к своему удивлению, в заброшенный спортзал.

— Вот она! — сказал кто-то. — Ракета!

И тут воцарилась невыносимая тишина.

Ракета.

Миссис Беллоуз взглянула на неё, и у неё опустились руки, державшие мистера Тиркеля за воротник.

Ракета напоминала --">