Владимир Владимирович Корчагин - Узники Страха

— И это на высоте трех тысяч семисот метров! — повторил Артем, не отрываясь от фотографии.

— Да, то был последний бивуак перед вершиной, — коротко ответил Николай Иванович.

— Так что же она, эта русалка, специально, чтобы попозировать перед вашим аппаратом, разделась чуть не донага на такой высоте, где и в меховой куртке мороз до костей пробирает? — невольно съязвил Артем.

— Кто знает… Да разве дело только в одежде! А ее волосы, брови, ресницы!

— Э-е, дорогой Николай Иванович, при нынешних достижениях индустрии косметики…

— Ну, допустим… Допустим, все это подкрашено, подклеено, не знаю, что там еще… Но глаза… Глаза!

— Гм… Глаза бесспорно хороши! — не мог не согласиться Артем. — И цветом и формой и… Они что, действительно так светились? Или это солнце там, в горах…

— Солнца вообще не было, были тучи, — отрезал Николай Иванович. — А из глаз незнакомки в самом деле струился свет. Понимаешь, настоящий живой свет! Здесь, на фото, это еще не так заметно. А там, в то утро…

— Да откуда она взялась там, в вашем лагере, на такой немыслимой высотище?

— Не знаю. Одно могу сказать: ни с чем более загадочным я не сталкивался ни разу в жизни. В то утро я вышел из палатки раньше других, посмотреть, что обещает погода перед последним броском к вершине. И первое, что увидел, была она, эта, как ты сказал, русалка. В ней и в самом деле, виделось что-то русалочье. И в позе ее, и в выражении глаз, а главное — в этом более чем легкомысленном одеянии, которое было, по-видимому, тоньше любого шелка и не могло защитить не только от холода, но и от малейшего ветерка. А мороз стоял действительно под тридцать. Ледяной ветер хлестал прямо ей в лицо. Казалось, еще минута, и он сорвет с нее и эти одежды. А она хоть бы что! Будто только что выскользнула из жарко натопленной комнаты и готова вновь нырнуть туда, коль скоро погода оказалась не такой, на какую она рассчитывала. Я не успел даже отдать себе отчет в полнейшей неестественности всего происходящего. Просто был поражен необычным видом таинственной незнакомки, особенно этими светящимися глазами и сверхлегким одеянием, и потому почти машинально, не сообразив еще, что все это значит, схватил висевший у меня на груди фотоаппарат и щелкнул затвором. Незнакомка не сдвинулась с места, словно застыла, прикованная ко мне взглядом. Но в то время кто-то из ребят в палатке окликнул меня. Я быстро обернулся. В пол-оборота. На один миг. А когда повернулся назад, торопясь сделать еще два-три снимка — незнакомки и след простыл. Уйти ей было некуда. Прямо перед нами высилась почти отвесная скала. Сзади, за палаткой, уходил вниз обледенелый гребень, по которому мы еле взобрались накануне. А справа и слева обрывались такие кручи, на какие страшно было и ногой ступить. Но, главное, повторяю, прошли считанные мгновенья с тех пор, как я отвел глаза от незнакомки. И все-таки она исчезла. Я обошел небольшую площадку лагеря вдоль и поперек. Обшарил взглядом и скалу и нижнюю часть склона. Все тщетно. Незнакомка словно испарилась. Ребята, вскоре выбравшиеся из палатки, конечно, не поверили ни одному моему слову. Да я и сам начал сомневаться в реальности своего видения. В горах случаются галлюцинации и почище этой. Через неделю я почти забыл о необычной встрече. А когда месяц спустя, уже на базе, начал проявлять свои пленки, то увидел вот это. Ясно, что галлюцинацией тут и не пахло…

— Да-а, — протянул в задумчивости Артем. — Судя по тому, что запечатлела ваша фотокамера, тут, под скалой, могло иметь место что угодно, только не галлюцинация. Но и то, что вы рассказали мне…

— Может быть чем угодно, только не правдой? — мрачно усмехнулся Николай Иванович. — Не бойся, заканчивай. Не ты первый. Все так считают. Потому и не показываю никому свой снимок. — Он попытался забрать карточку из рук Артема.

— Постойте, Николай Иванович! — отвел тот руку старого геолога. — Мало ли кто что считает. Я хочу сам разобраться, как все это объяснить. Подняться вверх или спуститься вниз она, вы говорите, не могла?

— Абсолютно исключено и то и другое.

— Значит… — Артем снова склонился над фотографией. — Скажите, а что за темное пятно вот тут, чуть влево от нее? Расселина или трещина в скале?

— Трещина. Там все было в трещинах. Как на потухшем вулкане. Хотя никаких следов вулканической деятельности я не заметил. Тоже загадка своего рода.