Людмила Ивановна Рублевская - Дети Гомункулуса

Я отметила свою командировку у секретарши директора. И почему эта несчастная женщина приснилась мне ночью в таком ужасном виде! До сих пор не могу глядеть на нее без дрожи.

Между тем секретарша поставила печать на мою бумагу, пробурчав что-то вроде “счастливого пути”. Словно пожелала поскорей выметаться из их гостеприимного городка. Да, образцового снабженца из меня, видимо, не вышло.

Внизу действительно ожидало такси. Вежливый кладовщик не сказал только, что за пользование местным таксопарком я должна буду платить из своего тощего кармана. Хорошо хоть, не надо самой тащить “добычу”.

Зато когда таксист поставил мои коробки в грязную снежную кашу привокзальной площади, я хлебнула горя. Оказалось, что сразу две коробки я поднять не в силах. Так и пришлось двигаться: одну коробку проволоку несколько метров, бегом за второй. Да еще и оглядываюсь — не дай бог украдут!

Когда до середины перрона оставалось еще метров десять, мои усилия заметил какой-то молодой человек с рукой в гипсе. Он поставил свой портфель прямо в снежную кашу и подбежал ко мне.

— Позвольте, помогу…

Странный молодой человек. Инвалид, а берется помогать. Подстриженные «ежиком» светлые волосы, глаза стальные, черты лица строгие. Что ж, на вора не похож. Правда, не вяжутся с его обликом параллельные царапины через весь лоб. В аварию, наверно, попал?

— Постойте, пожалуйста, с этими коробками, ладно? Я за билетами сбегаю.

Я стояла в очереди в кассу и мучительно вспоминала, где могла встречать этого парня. Он так пристально на меня глядел — даже стыдно стало за пятно на пальто. Да еще и рукав порван — где я успела его порвать? Так и не вспомнила, примчалась к коробкам — все-таки страшно оставлять на незнакомого человека казенное имущество. Парень стоял там, где я его оставила.

— Спасибо! А вы тоже на этот поезд, до города «Б»?

— Да, но мне не до конца. Я выхожу намного раньше. В городе «В». Кончились мои университетские каникулы. На два года затянулись. Пора браться за учебу. А вы… из командировки, наверное? Странный у вас багаж.

— Молодой специалист в качестве вьючного верблюда.

— На наш завод ездили?

— На завод. Это, кажется, самая значительная здешняя достопримечательность, — подколола я собеседника.

— Нет, наша достопримечательность — море, янтарь, рыбаки.

Янтарь… Где-то я слышала легенду о происхождении янтаря. Золотистый дворец на дне моря. Эгле, королева ужей… По-моему, я даже хотела написать такую картину — я словно вижу ее: стальные волны, золотые волосы Эгле… Должно быть, я начала думать вслух, потому что молодой человек откликнулся:

— У меня есть с собой кусок янтаря… Я нашел его на берегу пару лет назад. Возьмите, будет вам наглядный материал для картины…

Парень неловко, одной рукой, открыл портфель и достал желтый камушек размером с каштан.

Господи, ну почему этот молодой человек так мне знаком? И этот синяк на его правой скуле… Э, да у него и губы как будто разбиты, и нос… А эти параллельные царапины…

— Вы, наверное, в аварию попали?

Спросила — и сама поняла, что нет, появилось туманное воспоминание: черноволосое чудовище бьет человека по лицу когтями… Звон разбитого стекла… Янтарь казался в ладони таким теплым — действительно, кусок солнца…

— Мартин!

Он зажмурил глаза и потряс головой:

— Я догадывался, что мы были знакомы… Вот только не припомню, когда… Что-то случилось с памятью после несчастного случая…

— Мартин! А что с отцом Петером?

— У него все хорошо, спасибо, — ответил Мартин и вдруг, уронив портфель, схватил меня за плечо здоровой рукой, приблизил к себе и стал жадно всматриваться в мое лицо: — Вика!.. Ты все еще носишь свою тяжелую сумочку?

И дотронулся до своего разбитого носа.

Я с облегчением рассмеялась:

— И всегда могу дать ею по физиономии любому нахалу!

Мои коробки мокли в снегу рядом со стареньким Мартиновым портфелем. Вокруг суетились люди. Подходил поезд. Но мы этого не видели.

С белорусского.

Перевод автора.