Чарлз Стросс - Каталог катастрофы

уборная. Никаких указателей, никаких особых знаков: если спросите о ней у дежурных, они только качают головами, но уборная там есть, потому что мы ее затребовали.

По пурпурной ветке я еду до «Юстон-сквер» – в тесном и дребезжащем загончике вместе со стадом унылых пассажиров – и пересаживаюсь на Северную линию. На следующей станции выхожу, взбираюсь по лестнице, ныряю в мужской туалет и направляюсь к дальней кабинке в правом ряду. Стоит потянуть ручку смыва – но не вниз, а вверх, – как задняя стена открывается, словно большая толстая дверь (там ведь трубы, стояк), и я оказываюсь в вестибюле. Все это немного похоже на низкобюджетный ремейк какого-нибудь голливудского шпионского триллера шестидесятых. Несколько месяцев назад я спросил Бориса, зачем мы вообще все это настроили, но он только хмыкнул и посоветовал уточнить у Энглтона, что в переводе означает «Иди в задницу».

Стена смыкается у меня за спиной, и невидимый соленоид открывает защелку на дверце кабинки: туалетный монстр сожрал еще одну жертву. Я кладу руку в сканер, забираю свой бейдж из лунки рядом с ним и переступаю красную полосу у порога. Обычный рабочий день в Столичной прачечной и химчистке, известной применением лучших чистящих агентов правительства.

И угадайте, кто сегодня попал в кипяток?

Первая остановка: мой кабинет. Если его, конечно, можно назвать кабинетом – это что-то вроде ниши между рядом металлических локеров и чередой престарелых картотечных шкафчиков, в которую административно-хозяйственные гномики втиснули письменный стол из ДСП и компьютерное кресло со сломанной пневматической стойкой. Я бросаю пальто и пиджак на спинку, и мой терминал тут же свистит: НОВАЯ ПОЧТА. Невероятно, Шерлок! У меня всегда полно новых сообщений. Это мой личный закон мироздания: если у меня затихнет почтовый ящик, значит, со вселенной приключилось нечто ужасное, или я умер и попал в бюрократический ад. (Я сам уже из сетевого поколения, а вот некоторые местные служаки до сих пор требуют, чтобы секретари им все распечатывали, а ответы диктуют машинисткам.) На столе стоит холодная, грязная чашка с молоком, в которое долили кофе – Марция опять перестаралась. Над одной из клавиатур укоризненно желтеет стикер: СОВЕЩАНИЕ 9:30 GMT КОМНАТА B4. Проклятие! Как же я забыл?

И я иду в комнату B4.

Над дверью горит красная лампа, так что я стучу и показываю бейдж, прежде чем войти, – на случай, если служба безопасности бдит. Воздух внутри сизый: похоже, Энди пару часов курит одну за другой свои мерзкие французские сигаретки.

– Здрасте, – говорю я. – Все собрались?

Борис Крот смотрит на меня каменным взглядом:

– Ты опоздал.

Хэрриет качает головой:

– Не важно. – Она складывает бумаги в аккуратную стопку. – Хорошо выспался?

Отодвигаю стул и плюхаюсь на него.

– Я вчера шесть часов провел в полном единении с кустом. За это время меня посетили три ливня и один дождик из мелких, но чрезвычайно озадаченных лягушат.

Энди тушит окурок и наклоняется к столу:

– Что ж, раз мы все собрались…

Он вопросительно смотрит на Бориса. Тот кивает. Я стараюсь держать лицо: ненавижу, когда старая гвардия начинает корчить из себя невозмутимых джентльменов.

– Джекпот, – говорит мне Энди и ухмыляется. А у меня, между прочим, чуть сердце не разорвалось! – Сегодня идем в паб, Боб, я выставляю. Итак: твердая пятерка за результаты, три с плюсом за полевую работу, в целом четыре за операцию.

– Ой, а я думал, что напортачил на входе…

– Нет. Если бы это не была полутайная операция, пришлось бы тебе сжечь ботинки, но в остальном… Смотрим: ноль свидетелей, нашел цель, ничего не оставил, а доктор Дэнвер вскоре попадет под сокращение и начнет искать работу понадежней, – перечисляет Энди и качает головой. – Честно говоря, и добавить-то особенно нечего.

– Но ведь охранник мог…

– Охранник прекрасно знал, что будет, Боб. Он ни на дюйм бы не сдвинулся, изо всех сил старался бы не заметить ничего странного и уж точно не поднял бы тревогу, лишь бы только разведка не вышла из лесу, чтобы сожрать его под томатным соусом.

– Так все было подстроено? – ошарашенно спрашиваю я.

– И отлично подстроено, – кивает Борис.

– А оно того стоило? Я ведь там уничтожил полгода труда какого-то бедолаги…

Борис печально вздыхает и толкает ко мне через стол папку. На обложке – красно-желтая полоса рамочки, а в ней штамп: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ УНИЧТОЖИТЬ». Я открываю ее и --">