Джон Уиндэм - Тупая марсианка

марсишки.

— Тупой? — переспросил агент, взглянув на него.

— К тому же еще молчит, как рыба. Эти дурни марсишки дважды два не понимают.

— Хм, — пробормотал агент. — Ты никогда здесь, на Марсе, раньше не жил?

— Нет, — признался Дункан, — хотя несколько раз приходилось сюда заглядывать.

Агент кивнул.

— Да, они выглядят туповато, особенно это выражение лица, чудное такое. Но когда-то они были дьявольски умным народом.

— Может, когда-нибудь и были, только давным-давно.

— Еще задолго до нашего прихода сюда они перестали тратить время на раздумья. Считали, что это напрасный труд. Планета их умирала, и они настроились умереть вместе с ней.

— Так ведь это и есть тупость. Каждая планета рано или поздно умирает, ну и что?

— А ты не наблюдал когда-нибудь, как старик сидит на солнышке и ни на что не обращает внимания? Это еще не значит, что он выжил из ума. Вполне возможно, что он зашевелится и заработает мозгами, если это необходимо. Но по большей части он не считает нужным беспокоиться. Ему плевать, пусть все идет, как идет.

— Ну, вы сравнили! Этой-то еще двадцати нет, по марсианским годам десять с половиной, а ей тоже на все плевать. И должен сказать вам, что уж куда тупей найти девчонку, если она и на своей брачной церемонии не понимает, что к чему, и что случилось.

А потом, в довершение всего, оказалось, что нужно выложить еще сотню на тряпки и всякие вещи для нее, так что общая сумма расходов выросла до 2310 фунтов. Может быть, это и не было бы слишком — так потратиться на действительно стоящую девочку, но на Лелли… Вот всегда получается: если уж начал тратиться, то либо теряй деньги, либо терпи до конца. Конечно, она будет не бог весть какой компанией на перевалочной станции, заброшенной за тридевять земель, но все-таки…

Первый помощник позвал Дункана в навигационную рубку, чтобы тот взглянул на свои будущие владения.

— Вот здесь тебе придется жить, — сказал он, показывая рукой на экран обзора.

Дункан вгляделся в зазубренный полумесяц. На экране не виднелось больше ничего, с чем можно было бы сравнить этот мирок: он вполне мог быть величиной с Луну — или с баскетбольный мяч.

— Большая она? — спросил он.

— Средний диаметр — около сорока миль.

— А сила тяжести?

— Не подсчитывал. Можно сказать — незначительная, точнее — никакой, так будет ближе к истине.

— Да, — вздохнул Дункан.

По пути обратно в кают-компанию он заглянул в свою каюту.

Лелли лежала на койке, застегнув на себе пружинное покрывало, которое давало некоторую иллюзию тяжести. При виде его она приподнялась на одном локте.

Она была миниатюрна — чуть больше пяти футов ростом. Лицо и руки были тонки, они создавали впечатление хрупкости, которую трудно было объяснить одним только слабым развитием костей. Глаза ее, с точки зрения человека Земли, выглядели неестественно круглыми, что придавало лицу постоянное выражение наивного изумления. Из копны каштановых волос, отливающих кое-где красным, непривычно низко выглядывали мочки ушей. Бледность кожи подчеркивалась румянами, неумело наложенными на щеки, и ярко-красной помадой на губах.

— Эй ты, — сказал Дункан. — Можешь начинать паковаться.

— Паковаться? — повторила она неуверенно, причудливым мяукающим голосом.

— Ну да. Вещи паковать.

Он продемонстрировал, что она должна делать: открыл ящик и запихнул в него кое-что из одежды. Выражение лица ее не изменилось, но она поняла.

— Мы приехали? — спросила она.

— Почти приехали, — сообщил он. — Так что давай, займись делом.

— Тя-а, хорошо-о, — сказала она и начала отстегивать покрывало.

Дункан закрыл дверь и, с силой оттолкнувшись от стенки, поплыл по коридору, ведущему к кают-компании.

Оставшись одна, Лелли отпихнула от себя покрывало, осторожно потянулась вниз за металлическими подошвами и пристегнула их специальными зажимами к башмакам. Все еще крепко держась за койку, она начала спускать ноги на пол, пока магнитные подошвы не прилипли с легким щелчком к полу. Успокоенная, она встала. Легкий коричневый комбинезон не скрывал ее фигуры, которая, возможно, и привела бы в восторг марсианина, но, с точки зрения землян, была весьма далека от классических пропорций — незначительная плотность атмосферы Марса, естественно, требовала большего, чем у людей Земли, объема легких, с соответствующими отличиями в телосложении. Не привыкшая к невесомости, она --">