Джек Макдевит - Послание Геркулеса. Звездный Портал. Берег бесконечности

объяснений. Уж лучше бы смотрел пьесу!

Самое смешное, что в кармане у него лежал абонемент на спектакли всего сезона.

- Да, - ответила Джулия. - Мне она тоже не очень понравилась.

Она не добавила ничего, что могло бы успокоить Гарри. Например, что ей было не до пьесы, что вечер выдался тяжелый, что она никак не могла заставить себя вникнуть в эту чушь, когда ее брак должен был развалиться. Вместо этого Джулия протянула руку через стол и удивила Гарри, прикоснувшись к его ладони.

Для него любовь к Джулии была единственной всеохватывающей страстью, которую он знал, тем, что наполняло жизнь и придавало смысл его поступкам. Прошедшие годы не приглушили эту страсть. Наоборот, почти целое десятилетие семейный опыт обогащал жизнь, он связывал их такими тесными узами, что эмоциональный разрыв в представлении Гарри стал просто невозможным. Он не мыслил расставания с Джулией.

Гарри снял очки и, аккуратно сложив их, сунул в пластмассовый очечник. Без них Гарри видел плохо. Джулия не могла не понять, что означал этот жест.

До их слуха долетали обрывки разговора за соседним столом. Там двое подвыпивших мужчин злобным шепотом спорили о каких-то деньгах и родственниках. Гарри и Джулия никогда не позволили бы себе такого. Их отношения всегда были в высшей степени корректными. Даже когда спрятанный нож неожиданно вылез наружу.

Красивый молодой официант - надо полагать, студент колледжа, - терся на заднем плане, его красный пояс настойчиво подчеркивал осиную талию. Звали его Фрэнк. Странно, что Гарри, который обычно напрочь забывал имена случайных знакомцев, запомнил его имя, как будто оно было важной деталью этого вечера. Фрэнк часто подходил к их столику, наливал кофе, спрашивал, чем еще может быть полезен. А в самом конце осведомился, удовлетворены ли они качеством блюд.

Гарри с трудом мог припомнить то время, когда отношения между ним и Джулией были совсем другими, не мог определить момент, когда вдруг исчезли смех и бессловесные приглашения в постель, которые раньше казались такими милыми и легкими.

- Мне кажется, - откровенно сказала Джулия, - что теперь нас вряд ли назовешь хорошей парой. Как будто мы все время сердимся друг на друга. Мы перестали разговаривать… - Она с вызовом посмотрела ему в глаза. Гарри ответил ей взглядом, который, как он надеялся, выражал чувство достойного возмущения. - А ты знаешь, что Томми на прошлой неделе написал сочинение о тебе и этой идиотской комете? Не знаешь? Гарри, - продолжала она, - я не знаю, как это выразить, но скажи, если бы что-нибудь случилось с Томми или со мной, это хоть как-нибудь отразилось бы на тебе? Заметишь ли ты хотя бы, что нас нет с тобой рядом? - Ее голос дрогнул, она отодвинула тарелку и опустила глаза на свои колени. - Заплати по счёту и давай уйдем отсюда.

- Ты не права, - отозвался Гарри, взглядом отыскивая Фрэнка. Ему не хотелось продолжать этот разговор, который мог перерасти в неприятную публичную сцену. Но Фрэнк был занят. Гарри отсчитал несколько двадцаток, положил их на стол и встал. Джулия медленно набросила на плечи жакет и, сопровождаемая Гарри, проплыла между столиков к выходу.

Комета Томми висела над парковочной стоянкой. На сентябрьском темном небе она была видна отчетливо. Ее длинный хвост перекрывал сразу чуть ли не дюжину созвездий. В последний визит ее, возможно, наблюдал сам Сократ. Банк данных в Годдарде содержал уйму информации о соотношении метана и циана, о массе кометы, ее скорости, орбитальном наклоне и эксцентриситете. Гарри все это было до лампочки, но ведь он вообще невежда, и какой-то там переохлажденный газ не способен вызвать у него особых волнений. Вот Доннер и его ребята принимают телеметрические расчеты с чем-то вроде экстаза.

Воздух снаружи оказался неожиданно холодным, хотя в безветрии это почувствовалось не сразу. Джулия остановилась на гравийной дорожке, пока Гарри открывал дверь машины.

- Джулия, - сказал он, - не стоит все-таки десять лет выбрасывать на помойку.

Она внимательно смотрела, как паркуется какой-то фургон.

- Я знаю, - ответила она.

Возвращаясь домой, Гарри выбрал Фаррагут-роуд, хотя обычно он пользовался дорогой № 214, где можно было заехать к «Манси», чтобы выпить по стаканчику, а то и добраться до «Красной черты» в Гринбелте. Но не сегодня. С трудом ища в уме нужные слова и не находя их, он вел свой «крайслер» по спуску двухполосной дороги через лес вязов и мелколистных --">