Владимир Иванов - Самый последний человек

шутишь, – мне вот сейчас только шуток не хватало. – Я относительно недавно в это заселился. Еще лет пятнадцать мне придется работать, даже с учетом накоплений с прошлых переселений.

– Я вообще серьезно спрашивала, – на лице у нее появилась обида. – Хочешь, я поговорю с ребятами и мы, ну понимаешь, – она вдруг замялась, – поможем тебе материально что ли, всем отделом.

– Лера… – я был искренне поражен. У нас, конечно, были дружеские отношения, но чтобы так она за меня переживала, я не ожидал. – Так, давай посмотрим пока, как ситуация будет развиваться. Пока не дергай никого, – я повернул за угол и передо мной выросло здание серверной станции номер пять. – Я пришел к месту назначения. Давай позвоню, как закончу здесь, окей?

– Ладно, – девушка вздохнула, – я пока ребятам скажу, что у тебя отгул, а потом будем по ситуации смотреть. Давай, удачи тебе там, – она слабо улыбнулась.

– Спасибо, – я улыбнулся в ответ, – ты не переживай, скоро я тебе опять нервы трепать буду, так просто от меня не отделаешься.

– Дурень ты, – улыбка стала на пару градусов теплее, – давай, буду пытаться работать.

– Пока, – после этих слов изображение исчезло. Нехорошо флиртовать с начальством, но, может, позвать ее куда-нибудь? В наше время все эти архаичные вещи типа «измен», «верности», да и прочего подобного исчезло вместе с институтом семьи. Ну какой в нем смысл, если дети сейчас существовали только как заготовки для искусственных тел? Их выращивали в пробирке, а сознания все были уже взрослые. Получается, рожать, воспитывать, вводить в общество никого не надо. Поэтому люди теперь просто проводят время вместе, когда им хочется, есть те, кто придерживаются старой морали в области межполовых отношений, есть те, кто этим не озадачен. Я вот из последних, а вот насчет Леры не знаю. Можно и разузнать, когда выберусь из этой передряги.

С этими мыслями я зашел в мастерскую, попав в огромный холл. Вход во внутренние помещения был закрыт двумя стеклянными дверями, между которыми располагалась маленькая площадка и отделённая стеклянной стеной будка охранника. Через этот пропускной пункт можно было пройти только после полной идентификации. Я подошел к первой двери, и она гостеприимно распахнулась, впуская меня на площадку. За стенкой сидел мужчина в форме, оглядевший меня подозрительным взглядом.

– Вы не являетесь сотрудником мастерской, – произнес он грубоватым хриплым голосом, – цель визита?

– Распоряжение Центрального Сервера – ответил я, надеясь, что меня сейчас отсюда выпроводят и окажется, что даже всевидящий Сервер ошибается.

– Ваше имя – охранник, казалось, еще больше посуровел, всматриваясь в изображение, которое выдавал его визор – видимо просматривал последние инструкции.

– Климов Андрей Владимирович

– Личный код?

– Три, восемь, пять, один, один, два, пять, семь, – где-то мы это уже проходили, подумалось мне.

– Вас ждут в кабинете двадцать семь, – охранник мельком посмотрел на меня, видимо сравнив с изображением, и нажал на кнопку на тумблере перед собой. Внутренняя дверь открылась. – Второй этаж, третья дверь слева.

– Я найду, спасибо, – теперь уж ничего не оставалось, кроме надежды на то, что это лишь маленький брак…

Надежда рассыпалась, когда я встретился взглядом с техником из кабинета номер двадцать семь и назвал свое имя. Он сразу ощутимо занервничал, но сообщил, что мне нужно пройти внеплановую проверку, так как мой физический носитель дает сбои при работе с электронным мозгом, а они могут стать причиной локального сбоя в общей Сети. Объяснение не внесло никакой ясности, но, опять же, выбора не было.

– Как вы будете меня проверять? – задал я один из главных вопросов.

– Нам потребуется отсоединить вас от физического носителя – вот этого ответа я и боялся. Они могут отсоединить меня, прислать сообщение с извинениями и «законсервировать». Никто в этом случае не сможет помочь, так как угрозы общей Сети нейтрализуются Центральным Сервером без каких-либо колебаний. Любой сбой опасен для всех электронных мозгов вокруг, так как может повредить их, и личности, которые там находятся будут частично или полностью утрачены. Как-то раз один из неожиданных сбоев уничтожил сознание целого городка. С тех пор наблюдение ведется строжайшее, любые, даже потенциальные, угрозы немедленно устраняются.

– Надолго я буду вне носителя? – спросил я и волнение наконец прорвалось наружу.

– Да нет, не --">