Елена Владимировна Хаецкая - Атаульф и другие, Готский для всех

Я хотел попросить годью воскресить из мертвых берсерка Арбра, чтобы порадовать дедушку, но годья отказался. Сказал, нужно ждать, пока Гупта придет.

Я спросил, когда же Гупта придет. Но годья сказал, что ему это неведомо. Никому не ведомо, когда Гупта придет. Может, и вовсе не придет.

Храм стоит в середине нашей деревни, сразу за домом Агигульфа, но не нашего дяди Агигульфа, а другого. Того Агигульфа, который верует в Бога Единого и у которого одноглазая дочь на выданье. Ее зовут Фрумо.

Я очень хотел есть, потому что перед Пасхой нас почти не кормили. Дедушка это одобряет. Он говорит, что воинам нужны испытания.

Перед литургией годья обратился к нам с рассказом. Это было очень интересно. Почти так же, как слушать дедушку. Очень давно, сказал годья, мы, готы, были язычниками и приносили жертвы богам. И вот подступили к нам, готам, гунны - племя кровожадное и свирепое.

Как порождены были эти гунны? Нетрудно рассказать. Некогда изгнал король еее готский из своего племени зловредных колдуний, называемых ...руннами. Блуждали ...рунны по болотам и лесам. Там приняли их в свои объятия демоны. От демонов и колдуний начали свой род эти гунны.

Увидев гуннов, испугались мы, готы, и обратились к рексу ромеев, чтобы он позволил нам, готам, пойти жить под его руку. И согласился рекс ромеев, только при условии, что примем мы, готы, веру в Бога Единого. И согласились мы, готы, принять веру в Бога Единого, только при условии, что пришлет он к нам добрых пастырей, говорящих на нашем языке. И согласился рекс ромеев.

Но потом пришел голод в семьи готские, когда сели они на новом месте. Сперва поменяли золото на хлеб, потом поменяли рабов своих на хлеб, потом и детей своих поменяли на хлеб. А когда кончилось и то, и другое, и третье перебили мы, готы, ромеев, и на том закончились беды наши и начались беды ромеев.

Потом была литургия. Она была долго. Я думал о еде. Я был готов моего брата Мунда поменять на хлеб. Но его бы никто не взял, ведь Мунд - калека. Что до Гизульфа, то он старший, он сам бы меня поменял.

Дедушка, дядя Агигульф и наложница дедушки Ильдихо с нами не ходили. Они были дома.

Когда мы шли домой, всходило солнце.

Придя домой, мы разговелись. Дедушка и дядя Агигульф разговелись с нами.

На следующий день у нас в доме был пир, потому что была Пасха. К нам пришел сосед Валамир и с ним Одвульф. Одвульф был расстроен. Он был пьян, и годья выгнал его из храма. Одвульф обычно помогает годье, но только не в этот раз. Валамир наш родич, а Одвульф родич Валамира.

Одвульф верует в Бога Единого. Одвульф очень хочет стать святым, как Гупта из соседнего селения. Я тоже хочу, чтобы Одвульф стал святым, потому что тогда он сможет воскресить Арбра для дедушки. Пойдет Одвульф на охоту - всегда отдаст половину добычи годье. Он очень хочет стать святым.

Одвульф умеет читать. Он хотел читать Евангелие на память, чтобы все послушали. Отец мой Тарасмунд и мать Гизела хотели слушать, как Одвульф читает Евангелие на память. Одвульф прочитал, как Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его.

Тогда дедушка Рагнарис и дядя Агигульф, которые тоже были пьяны, стали говорить всякие богохульства, а потом стали петь родословие славнейшего готского рода Амалов:

"Гапт родил Хулмула, Хулмул родил Авгиса, Авгис родил Амала, Амал родил Хисарну, Хисарна родил Остроготу, Острогота родил Хунуила, Хунуил родил Атала, Атал родил Агиульфа и Одвульфа, Агиульф родил Ансилу и Эдиульфа, Вультвульфа и Герменериха, а Вультвульф родил Винитария..."

При каждом имени они стучали кружками о стол и громко смеялись.

Одвульф, чье имя и означает "Бешеный Волк", обиделся за своего Бога. На него снизошла священная ярость. С тем он бросился в битву и сильно помял дядю Агигульфа. Но тут на него насели дед мой Рагнарис и отец мой Тарасмунд, который хоть и не одобрял агигульфовы богохульства, но все же любил его братской любовью. Валамир же в битву вмешиваться остерегался, ибо был как родичем Одвульфа, так и нашим родичем.

Столы были опрокинуты, питье разлито, кувшины разбиты. Дурачок Ахма стал на сторону Одвульфа в этой битве. Добрые пастыри научили его, что единоверцы заменяют всех родичей. И стало быть, Одвульф ему и отец, и мать. Но брат мой Гизульф, который, конечно, тоже верит в Бога Единого, убедил брата моего Ахму-дурачка в обратном. С тех пор Ахма стал еще глупее.

На другой день мы бегали смотреть, как Одвульф винится перед годьей Винитаром. Одвульф --">