Герман Филатов - Познавший космос

паузу и последовать за ним.

Пройдя мимо кухни, мы оба кинули короткие взгляды на мать, убиравшую в это время со стола, и вышли наружу.

Погода была просто прекрасная, на небе ни облачка, дул легкий ветер, приносивший вместе с собой запахи леса и шум листвы. Мы спустились по нескольким невысоким ступеням и уселись на самой нижней.

Сложив руки на колени, я молчал, смотрел впереди себя и скучал, думая о том, когда же отец меня отпустит и позволит вернуться к телевизору. Но этого не происходило, и спустя полминуты папа прервал тишину и начал задавать мне банальные вопросы, которые обычно задают своим детям родители: как начало учебного года, завел ли я новых друзей, поменялись ли учителя, и прочее, почти всегда так или иначе связанное со школой.

Отвечая на них без особого энтузиазма, я ковырял пальцем доску и чуть притопывал ногой. Удивительно, столько лет прошло, а я до сих пор помню тот вечер в малейших деталях. Наверно, у всех людей есть такие моменты, которые запоминаются и укореняются в мозгу настолько крепко, что изгнать их оттуда никогда не выйдет, даже если захочется.

Когда же перечень вопросов исчерпался, отец вновь замолчал, и на этот раз ничего не говорил довольно длительное время. Обратив внимание на затянувшееся молчание, я перевел на него взгляд и увидел, что подбородок отца вздернут, и он смотрит на небо.

–Взгляни,– прошептал папа, почувствовав на себе мой взгляд.– Что ты видишь?

Я послушался и поднял глаза. Оно было черно, будто одеяние самой Нюкты, и в нем сверкало великое множество ярких огоньков, словно сама природа зажгла для них ночное освещение.

–Звезды,– ответил я, только начиная проникаться ими.

Именно в тот момент, взглянув на небо, я не просто смотрел, но и сделал то, что, благодаря отцу, перевернуло всю мою жизнь. В тот момент мне довелось задать первый, поистине важный вопрос. Как мне кажется, настоящая жизнь человека начинается именно с того самого мгновения, когда он начинает задавать вопросы. Перестает принимать все, как данность, прекращает смотреть на ежедневно окружающие нас чудеса и не спрашивать у себя и остальных «Почему?», «Зачем?», и самый главный «Почему нет?». Важнейший вопрос, с которого зарождались все великие дела, когда-либо совершенные на Земле. Именно после него исчезает все обыденное и невозможное.

–Это точно,– засмеялся папа, не отрывая взгляда от мириад небесных светил.– Но это лишь лицевая сторона, сын. Оболочка, внутри которой скрывается бесконечность. В древности наши предки путешествовали по Земле, открывая новые берега, и она казалась им необъятной, но это далеко не так. Настоящее величие нельзя отыскать на нашей планете, оно там,– он кивнул в небо.– Все ответы на любые наши вопросы спрятаны где-то там, и мы сейчас похожи на наших предков, живших тысячи лет назад. Раньше для них море было непреодолимой преградой, но потом они научились строить корабли и этот барьер пропал. Сейчас люди пытаются бороздить просторы космоса. Хотят знать, что находиться там, среди тысяч звезд, свет которых видели еще древние греки и римляне. Смотрю я на луну, и удивляюсь. Вроде обычный белый шар в небе, мы видим его почти каждую ночь, но ты только представь… на нее смотрели Король Артур, Клеопатра, Цезарь, Леонардо да Винчи, Шекспир, Боттичелли, Байрон, Исаак Ньютон, Ломоносов, Коперник, и все остальные люди, великие и нет, когда-либо жившие на нашей Земле. Даже в древности существовали астрономы, такие, как Аристотель, которые уже тогда начали задумываться, что же там, за границами возможностей, в местах, куда не способно добраться ни одно живое существо на планете? Живет ли там кто-нибудь, может, даже разумный, и чем являются все те шары и прочее, что возникает в небе. Нам всем – тебе, мне, и остальным – очень повезло родиться в это время, когда люди, наконец, начали прорывать преграды. Конечно, то, что мы узнали о космосе на данный момент, все равно что оцарапать лопатой песок и заявить, что ты перекопал всю Землю, но все же прогресс не стоит на месте.

Закончив, он замолк, и в следующий раз, всего через пару мгновений тишину нарушил уже я.

–А как ты думаешь, там живет кто-нибудь?

Вот они, вопросы. И тогда, в тот момент, когда я, ребенок, выслушавший все те необычные толкования простых вещей, задал свой первый вопрос, в моей груди зажглась та искра, какую ощутить в себе счастливится далеко не каждому человеку. И искра эта зажгла во мне огонь, который не потух больше --">