Евгений Бугров - Взаиморфоза

его лицу без труда. – Давай завязывай с максимализмом. Глянь вон лучше – Павел почти закончил!

Подтверждая её слова, призрачная фигура на экране выпрямилась, развела руки. В ответ женщина коснулась видеоткани. Один из экранов тут же вырос, оттеснив остальные; лицо Павла на нём отображалось настолько реалистично, что казалось – вот он. Прямо за стенкой.

Лена склонилась к микрофонам:

– Вижу тебя. Выходишь?

– Лишь бы меня выгнать! – раздался ответ. – Щас, погоди, панцирь дооформится, – и, безо всякого перехода: – Мало́й там?

– А где ж ещё?

– Эй, Малой! – улыбка Павла светилась искренней симпатией. – Слушай загадку. Тощий и бледный, живёт в кишке – кто такой?

– На себя посмотри! – рассмеялся Ян. На другом экране сквозь пульсацию скафандра виднелось тело впору узнику древнего концлагеря… или анорексику-ортодоксу. Впрочем, ткань на глазах мутнела – корабль почему-то решил сделать скафандр ударопрочным.

– Чего он так долго-то? – удивилась Лена.

– А я знаю? – в этих словах звучала лёгкая неприязнь. – Как обычно – переперестраховывается. Настоял на панцире. Боится чего-то.

– Боится? – насторожилась женщина. – Чего? Мозаики? Ты не говорил!

– Было бы о чём! Он же даже сформулировать нормально не может: «возможна иглообразная формация», «в ваше отсутствие отношения Лены и Яна опасно нестабильны»…

Они рассмеялись одновременно – их совместимость ходила по краю. Стремилась к идеалу. Ян неплохо вписался в это безумие – мишень для опеки и дружеских подколок. Младший товарищ. Громоотвод. Взаимная симпатия всех троих смягчала привитые паттерны поведения: мать, отец, сын-подросток. Космическая эрзац-семья, дружная ровно настолько, насколько нужно. Крепкая настолько, насколько требуется.

При этом каждый из них помнил: никто тут друг другу не родной. Несколько лет вместе – и они разлетятся; войдут в новые команды; осядут где-то…

И тем не менее, забота в голосе Лены была искренней.

– Может, передумаешь? – попросила она. – Хватит и того, что уже засняли. У нас тут находка первого класса – за такую не жалко и потерпеть. А когда о ней объявят официально, мы уж наши рожи продадим подороже!..

В ответ мужчина нахмурился:

– Представь, Гагарин бы продал своё «Поехали!» кому-то ещё?

– Гагарин жил при другой формации, – усмехнулась Лена. – Хотя, наверное, Армстронг бы свой «маленький шаг» не продал тоже.

– Конечно не продал бы, – улыбнулся Павел, и на миг в его лице проступило что-то от этих двух героев. – Он бы за него умер!

– Даже будь он на контракте, как и мы?

– Особенно в этом случае! Прикинь: ты прилетел на Луну первым, а тебе с Хаба говорят: «Э-э-э, постой. Рукой не тронь, ногой не ходи! Засними с орбиты, где садиться удобней, нет ли следов инопланетян, и жми назад. Справился? Хорош! Вот тебе двадцать процентов к премии. А «маленький шаг» мы разыграем с аукциона!», – Павел внезапно посерьёзнел. – Тебе бы разве не захотелось их послать?!

– Ты это щас и делаешь, разве нет? – голос Лены из заботливого стал резким. – Чего б ты там себе не решил, мы всё равно не будем отбирать образцы. Мы просто посмотрим поближе. Верно?

– Ага, – откликнулся с экрана Павел, – «наблюдение наощупь». Наш метод!

– Ты дошутишься… Мы же не знаем, что это за субстанция.

– Ясней ясного. Нанооружие, которое выбросили в космос подальше!

– Кто хоть?..

– Без понятия. Ну, Предтечи какие-нибудь… вон как у Яна в книжке.

– Они были миролюбивые! – возмутился Ян. – Они завещали Галактику людям и ушли…

– Как удобно для людей, – улыбнулась Лена. – Сразу понятно: книгу писал яркий представитель нашего вида!

– В смысле?

– Антропоцентрист! – отозвался вместо женщины Павел, и почему-то стало ясно: он сказал это и о себе тоже. – Вперёд и вверх! Звёзды – человечеству!

– Пока что они наши и есть. Мы же никого не встретили, за исключением…

– Вот-вот. Целая планета. Мир-крематорий.

– Бетариане! – догадался Ян. – Что с ними случилось-то? – дома он покупал обзорные ролики (как правило, сплошную рекламу «Мёртвого мира»), но познавательных себе позволить не мог.

– «Случилось»? – Павел рассмеялся. – Кислородная катастрофа… и не в смысле, как на Земле, а в прямом. Биосфера выделяла больше, чем потребляла; кислород накапливался, накапливался… а потом «бах!» – кто-то развёл костёр на открытом воздухе. Цепная реакция, огненные ветра… Пожар атмосферы. Всё, что могло гореть – сгорело, жидкое – --">