Мирон Высота - Loop

следом, пока не отстал. Пошли изрытые снежными оврагами места, лес вдруг вырвался к самому краю дороги. Обступил со всех сторон, потом также неожиданно поредел и исчез.

В стороне от дороги высилась небольшая церквушка, почти часовенка с одной колокольней – узкая, тянущаяся к небу.

– Смотри, – я махнул в сторону церкви. – На ракету похожа, да? На ракету перед стартом. Первая ступень, вторая ступень. Ну, похожа же?

Девушка послушно посмотрела за окно.

– Я хочу уйти, – вдруг сказала она.

– Здесь? – спросил я. От дороги во все стороны тянулось белое поле. Еле виднелся лес на горизонте. Колокольня выглядела заброшенной. Только какие-то птицы кружили над маленьким куполом.

– Я хочу уйти, – повторила она.

– Не понимаю, объясни норма… – начал было я.

– Я хочу уйти! – вдруг закричала она. Да так, что у меня резануло по ушам.

Я затормозил у самого края поля. Девушка распахнула дверь, мелькнули голые коленки. Она пошла, утопая в снегу все глубже и глубже, нелепо раскинув в стороны руки. Ветер развевал ее волосы.

– Дура, – крикнул я ей вслед. Но, похоже, что она не услышала.

– Наркоманка. Совсем ку-ку. – буркнул я себе под нос. Наклонился и закрыл дверь седана, которую она так и оставила.

Седан быстро набрал ход. Я оглянулся, но уже не разглядел ни девушку, бредущую по сугробам к колокольне, ни самой колокольни. Все утонуло в белом поле. Я попытался поймать какую-нибудь станцию по радио. Но там были одни помехи с огрызками мелодий и голосов. Стаканчик от термоса так и валялся на коврике под сидением. Я дотянулся, продолжая посматривать на обманчиво, как я уже понял, пустую дорогу. Накрутил стаканчик обратно на термос. Навигатор уверенно показывал, что я еду в чистом поле. Солнце едва пробивалось сквозь белое как молоко небо.

На приборной панели лежали забытые красные варежки.

– Вот же дура, – вспомнил я свою попутчицу. Наверное, точно наркоманка.

Впереди по обочине шел еще кто-то. Услышав приближающуюся машину, этот кто-то обернулся и отчаянно замахал рукой.

Это тоже была девушка. В таком же точно бесформенном пуховике. С такими же голыми ногами из-под него.

Я остановил седан прямо рядом с ней и даже открыл дверь изнутри.

Да, это была она, та самая девушка, что совсем недавно выбежала в белое поле из моего седана. Один в один. Ну или очень на нее похожая.

Девушка улыбнулась. Судя по ее реакции, видела она меня первый раз в жизни.

– Не подвезете? – спросила она меня. – Холод лютый.

Как будто в доказательство, она потерла красной варежкой нос и щеки. Шапки у нее не было. На бровях и ресницах белый иней.

Я кивнул.

– Ура, – сказала девушка. И прыгнула на пассажирское сидение.

      Я вырулил с обочины на дорогу. Сильно не разгонялся, все посматривал на пассажирку. Наверное, это выглядело не очень прилично, но я ничего не мог поделать. Бывают же совпадения. Или не бывают?

Девушка сняла красные – такие же! – варежки. И бросила их на приборную панель. Там теперь лежали две пары, как доказательство того, что первая девушка мне не приснилась. Потом она поудобнее расположилась в кресле, даже настроила его под себя. Опустила козырек, посмотрелась в зеркальце, взяла салфетку и поправила размазанную помаду на губах.

– Морозище страшный, – повторила она. – Это что у тебя? Чай?

– Кофе. – ответил я.

– Можно?

Я кивнул. Она осторожно, машину как раз качнуло на наледи, налила в стаканчик, отпила.

– Горячий какой.

Я опять кивнул. Какой-то ступор напал на меня.

Впереди плелся, размахивая прицепом по всей дороге дряхлый трактор. Коптил черным дымом.

– А мы раньше не встречались? – спросил я ее.

Наш седан догнал трактор. Ветер выдувал из прицепа лохмотья прошлогоднего сена.

– Ты в «Лупе» был? – девушка расстегнула пуховик. На ней было блестящее, очень короткое, лиловое платье, с тканью как тысяча маленьких чешуек. Такое хорошо для вечера, для приличного, дорогого клуба или ресторана.

– А что такое «Лупа»? – спросил я.

По встречке пронесся грузовик-дальнобой. Красный Минотавр попробовал зацепить меня своей лапой-рукой. Не смог, грузовик унес его вдаль.

– Не «Лупа», а «Луп». Клубешник такой. В городе. А мы так и будем тащиться за этой рухлядью?

Я направил седан на обгон.

– Я просто не люблю, когда медленно, – сказала она и отхлебнула кофе.

Мелькнули развалившиеся сарайки за окном, приземистый бревенчатый дом. Из-под ворот выскочил лохматый пес и с лаем побежал за нами. Отстал. --">