Роберт Курганов - Чтобы не зря

мягкий снег. Лицо его стало блаженным и мечтательным, он выглядел вполне довольным жизнью:

– Столько комплиментов в один день.

Серый отбывал срок за грабежи. Он подкарауливал торговцев и грабил их, отнимая самое ценное – соль, патроны, лампочки и лекарства, если те попадались. Действовал четко и расчетливо, всегда в маске, чем сильно затруднил следствие. В конце концов дошло и до убийства.

Надзиратель скомандовал конец перекура, рыбаки поднялись и выстроились в колонну. Первым пошел Беглов, за ним Серый. В сани впрягли Нечаева. Так и шли уже до самой рыбной «норы».

Водохранилище – это большой котлован, огромная низина, занесенная снегом почти вровень с верхушками скалистых берегов. В иных местах многолетняя снежная прессовка достигала толщины в 5-6 метров. А под нею лед. Здесь поселковые мужики когда-то выбили две полыньи – прорубы во льду, чтоб добраться до воды. В эти проруби погружали рыболовные сети, которые вынимали дважды в сутки. Рыбным это место не назовешь – подо льдом совсем нет света, какая уж там рыба. Но кое-что вытаскивали, с пустыми руками ни разу не возвращались.

– Пришли. Старик, давай на дальнюю, проверь там все, – распорядился начальник.

Готовые к выходу домой мужики из уходящей смены топтались у входа в снежную нору. Но нужно еще сдать дежурство. Надзиратель поздоровался со своим коллегой из сменяющейся бригады, и дружески похлопывая его по спине, увлек вниз, в снежную пещеру – «дыру»:

– Ну, начнем проверочку, – прогудел он. – Ты меня знаешь, я человек мягкий, но жесткий. – И он громко и неудержно расхохотался над собственной шуткой.

Проверили чистоту, ровность и надежность входных ступенек. Первая «дыра» – это просторная комната, выдолбленная в многометровом слое спрессовавшегося снега. В потолке ледовое окно для света. В полу – толстом, полутораметровом льду – прямоугольная полынья. Из первой «дыры» шел длинный ход на добрую сотню метров ко второй «дыре».

Надзиратель заглядывал в каждый закуток, осматривал потолки, оценивал прозрачность ледовых окошек, заставил вынуть из полыньи совсем уж мелкие крошки льда. Не имея к чему придраться по-настоящему, он успокоился и велел доставать сети.

Мужички из смежной бригады засуетились, напялили кожаные перчатки, одного послали в дальнюю «дыру» – травить трос. Надзиратель поинтересовался:

– Ну как, много наловили вчера вечером?

Он достал вяленый рыбий хвост и принялся его грызть и посасывать – старая сушеная рыба тверже дерева.

Начальник уходящих дернул плечами:

– Как всегда. В прошлом году радовались, сколько карася шло… А в этом – ни линя, ни карася, один бычок идет, крупную сеть хоть не вынимай.

Мужики налегли, потянули, и сеть пошла на «берег». Карася хватало, попадался и крупный. Скромничал бригадир уходящих. Правда, мелкоячеистая принесла больше рыбы. Пусть бычок и мелочь, но по общей массе улов вдвое тяжелее против карася и линька.

Сети очистили, ровно уложили в том единственно верном порядке, в каком их укладывают только опытные рыбаки. Лед очистили. Рыбу упаковали, вытащили на поверхность, или как здесь говорили жители подземки, на «воздух». Уложили на сани, привязали, и без всяких церемоний дернули свои сани в путь.

– Ну что, сидельцы-умельцы? – надзиратель спускался с «воздуха» в полумрак ледовой дыры. Пока вы жуете сопли, кто пошустрее, будет жевать рыбку. А кто у нас пошустрее? Я у нас пошустрее, – он достал из кармана грязного овечьего тулупа увесистого линька, размером не меньше ладони. А ладонь у него большая.

– Вот как надо добывать! – гордый своим успешным воровством, он швырнул рыбешку на лед в угол комнаты, чтоб не протухла. Что и говорить, теперь весь мир – огромный холодильник. Храни еду, где хочешь.

– Новенький, и ты, – указал он на Беглова, – давайте в конец, потянете веревку. Сначала «крупнячок».

Рыбаки быстрым шагом ушли в дальнюю «дыру», скользя руками по заиндевевшим стенам, чтоб не сбиться в темноте и не «клюнуть» стенку лбом. В кромешной тьме Нечаев то и дело натыкался на широкую спину Беглова. Но тот не раздражался:

– Ничего. В другой раз пойдешь впереди, раз не видишь в темноте.

Коридор сузился настолько, что местами не обменяться.

Вторая «дыра» оказалась поменьше и потемнее. В потолке светилась крошечная льдинка.

Беглов надел кожаные перчатки, чтоб не мочить рукавицы.

– А твои где? – недоуменно взглянул он на голые руки Нечаева. – Без перчаток ты не работник. --">