Роберт Курганов - Чтобы не зря

– Освободи сеть, и тяни, когда будешь готов, – рыкнул начальник Старику и ушел к первой полынье, унеся с собой свет. Комната окуталась чернотой, в которой хрипы и стоны Нечаева звучали особенно жутко.

Старик ощупью подобрался к трясущемуся Нечаеву и стащил покрывавший его ворох одежды.

– Сейчас… Сейчас… – мало-помалу Старику удалось отыскать и натянуть на нечаевские тощие ноги сухие носки. Затем он совершенно раскрыл страдальца и старательно его обтер, своей шерстяной варежкой хорошенько растер его ноги, плечи и спину. Проследил, чтоб нигде бедолага не касался льда голым телом, укрыл его одеждой, разбросанной вокруг, сверху укутал с головой свободной полой тулупа. Прощупал, чтоб ни где не было ни малейших щелей. По опыту Старик знал, что щели делают одеяло почти бесполезным.

Послышался шорох и чьи-то шаги. Засветили фонарик. Это Беглов:

– Что за ЧП? Начальник в бешенстве! – он остановился и оглядел комнату. Старик, прикрываясь от света рукой, полушепотом рассказал:

– Зацеп. Начальник пнул новичка ногой, тот и улетел в сторону. Ну и веревку увел. Вот и зацеп. А виноват всегда кто?

Беглов обернулся, посветил в коридор, убедился, что никого нет и никто его не услышит, и так же вполголоса произнес:

– Проклятый капитализм! Он всех нас добьет. Человек ничего не стоит! – он насветил на гору тряпок поверх трясущегося Нечаева. – Как он?

– Ну… – неопределенно повел плечами Старик, – вроде потише дрожит, да и примолк немного, не стонет уже, видать согревается. Его бы к печке…

– Сеть поставим, и оттащим. Общественное благо выше частного.

Беглов осветил ворох сети на полу, и они дружно принялись ее распутывать. Оказалось, виной происшествия стала не коряга, а старый рыбацкий ящик для снастей.

– Эй, парень, – весело вскликнул Беглов в темноту угла, в котором лежал Нечаев. – Ты слышишь… Как тебя? Андрей! Это ящик рыбацкий, возможно со снастями! Выживешь – станешь успешным рыбаком.

Нечаев не отвечал.

Ящик освободили, попытались открыть. Не тут-то было – замок.

– Рыбацкий, говоришь? – недоверчиво промямлил Старик, достал нож и соскоблил с крышки черный налет ила. Открылся оранжевый пластик.

– Это… Миша… – Старика будто парализовало. – Это… фельдшер… лекарства… Миша! Это ящик врача скорой, у них такие были! Там ампулы, пузырьки! Таблетки, ладно, раскисли в воде! Но то, что в стекле, все пригодное! Это же целое состояние!

Беглов выпучил глаза и крупно задрожал, не хуже Нечаева. Засуетился с замком, поддевал его стариковским ножом, тянул крышку, стараясь вклиниться в ее зазор с корпусом.

– Миша! Пополам! Моя доля! Пополам!

– Да уйди ты, болван! – Беглов схватил железную лопату и принялся сбивать замок.

Старик суетился вокруг и заглядывал ему в глаза:

– Миша! Я в столицу! Сколько мне осталось? Я смогу жить хорошо! Ми-ша! – он схватил Беглова за «грудки» и встряхнул, заглядывая в лицо бешеными глазами. Беглов толкнул его в плечо, и Старик улетел в темноту коридора.

Сгнивший накладной замок поддался острию лопаты, Беглов отбросил ее в сторону. Она ударилась о стену и бухнула Нечаева держаком по спине. Беглов этого не заметил, он открывал бесценный ящик.

– Ми-ша… – Старик уже стоял за спиной Беглова.

Ящик был забит лекарствами. Герметичный и целый, он сохранил все в сухости. Старик схватился за сердце, расстегнул воротник, развязал тесемки ушанки:

– Это до конца дней… Такое богатство…

Он собрал остаток сил и ринулся к Беглову, навалился на его спину, обхватил за горло и принялся оттаскивать от заветного сундука с сокровищами. Ящик опрокинулся, лекарства разлетелись по комнате. Беглов легко высвободился, и несколько раз ударил назойливого соперника кулаком. Старик остался лежать на ледяном полу.

– Ты же… гуманность… Ты же о людях… Миша… о человечестве… Я хочу жить хорошо… – Старик задыхался.

– Идиот! Ты не понимаешь! – Беглов ползал на коленях по комнате и собирал таблетки непослушными нервными руками. – Не понимаешь… Я разбогатею, стану влиятельным. Тогда и смогу помочь человечеству. Это все мне… Мне это дано…

– Хорошо… пожить… – Старик затих. Когда последняя таблетка была вложена в ящик, Беглов, ползая на коленях по льду, еще раз судорожно огляделся и обмер: перед ним стояли знакомые белые валенки надзирателя. Беглов поднял голову и тут же получил в лицо громадным кулаком начальника. Завалился на спину, но сразу бодро вскочил на ноги: