Александр Операй - Злой человек

лапы.

Мужчина порылся в карманах штанов и вынул пакетик конфет. Длинные жевательные «червяки» из фруктов, которые так любил Мармелад, теперь стали похожи на мертвых медуз.

– Я дам тебе пару штук, иначе Алиса будет ругаться.

Он вздрогнул, услышав, как теперь звучит её имя, и уронил пакет на песок. Мармелад разорвал упаковку одним быстрым укусом и проглотил все конфеты. Пес нахмурился, ожидая расплаты, но человек все молчал и молчал. Собака куснула его за штанину и проскулила что-то грустное на своем языке.

– Все хорошо.

Иван открыл заднюю дверь и впустил пса в машину.

Сломанный зонтик остался лежать на песке.

Пора уходить.

Небо полно дурных знаков: ржавь и медь.

Он взглянул на океан и почувствовал себя человеком, который потерпел кораблекрушение и только чудом остался в живых, но злая судьба посмеялась над ним. Вокруг была пустота.

Иван взял в руки зонтик и начертил на песке:

ВСЕ, ЧТО Я ЛЮБИЛ МЕРТВО.

ВСЕ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ УМРЕТ.

Вышло не очень. Словно послание в бутылке от идиота. Этим вряд ли можно всё объяснить. Он подумал, что кто-то чужой не поймет его мысль. Ну и пусть. Все теперь посторонние друг для друга. Живешь сам по себе и умираешь один. Можешь посвятить целую книгу тому, как продал их мир и ничего не добился, Иуда.

Собаки скулили. Иван закинул зонтик в багажник и сел за руль автомобиля. Лопата ткнулась носом в затылок. Мармелад громко пернул, завалился на бок и сделал вид, что уснул.

– Я тоже рад тебя видеть, приятель.

Двигатель завелся с третьего раза. Кто-то другой давно бы избавился от старого, поржавевшего внедорожника, но Иван никогда не решался выбросить вещи только потому, что они перестали быть лучшими в своем роде.

Он оглянулся на океан и удивился тому, что все еще ожидал увидеть на его месте что-то другое. Он помнил, как волны поднимались из пустоты одна за другой и падали на песок. Надвигались на пляж сразу и отовсюду. Безумные, могучие, неукротимые, яростные, как сама жизнь. И удар за ударом и снова удар. Вода взлетает вверх гигантским протуберанцем и рушится вниз каскадом из брызг, увлекает ракушки и камни назад в океан. Нет никаких других звуков. Только прибой. Дикий рев, скрежет, шелест и плеск, взрывы, хлопки, бесконечные колебанья. Ветер приносит вкус соли, швыряет песок по всему побережью.

– Ты стал совсем некрасивый.

Машина с ревом выбралась из небольшой ямы и потащилась назад, туда, где на горизонте виднелись темные горы и белый, выцветший город. Огромный и неживой он медленно поднимался вверх над пустыней. Небоскребы, деловые и развлекательные центры, банки, магазины, скелеты заводов и фабрик, бесконечные плетения многоэтажных домов, собранных в микрорайоны вдоль побережья – все это выглядит, словно надгробья на кладбище. Пустые, бессмысленные напоминания о прожитой жизни.

Вот те вещи, которые будут хранить память о человеке: крест, стела, обелиск и плита.

2

Дорога тянется вдаль. Взгляду не за что зацепиться.

Иван покрутил радио в поисках новостей и услышал собственный голос, записанный во время давнишнего интервью в центре сканирования и картирования головного мозга:

– Люди остаются жить на Земле потому, что не верят в спасение после смерти. Они говорят им нужен миссия, кто-то вроде Иисуса Христа, только без распятия и воскресения. Разве можно переродиться, не умерев? Разве можно спастись, не принеся жертву? Я был воспитан как православный, но считаю, что сознание человека является частью материального мира, и оно обусловлено лишь математикой, логикой, законами физики, химии и биологии. Никаких магических трюков и потустороннего духа в нем нет, но люди по-прежнему задают одни и те же вопросы. Этот бесконечный спор тянется еще от Декарта и, кажется, никогда не прекратится. Небеса лишь метафора для накопителя данных. Ваш Бог раздает информацию, а не души. Я говорю вам: мы смоделируем все необходимые процессы, которые происходили в мозге человека при жизни. «Загруженный пассажир» избежит невесомости, космического вакуума и излучения опасного для организма. Он сможет путешествовать на неограниченные межзвёздные расстояния и найдет новый дом. Мы дадим ему идеальное тело, идеальную жизнь.

Лопата снова ткнулась Ивану в затылок. Он остановил машину и посмотрел на собаку. Глаза широко открыты, взгляд насторожен, дышит часто, неглубоко. Он достал из-под сидения бутылку и налил немного воды прямо на пол. Лопата принялась жадно хлебать, подставив --">