Дмитрий Воротилин - Как-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь

– Ты как? – поинтересовался Антон у Лизы, которая отплевывала последнюю жидкость из лёгких.

– Нормально, – отдышавшись произнесла та.

– Тахионное поле снято. Компьютер показывает, что снаружи есть атмосфера.

– Мы можем выйти? – затаив дыхание, сказала Лиза.

– Пока нет. Нужно одеть скафандр. Там снаружи может быть среда, к которой мы не адаптированы. Любой микроб может нас убить.

Когда они оделись, Антон, глубоко вдохнув, открыл люк.

Сначала ему показалось, что снаружи ничего нет, но с первым шагом он назад твёрдую почву, что позволило ему облегчённо выдохнуть. Спустя несколько секунд он заметил, что стоит посреди широкой комнаты, на стенах которой были электрические светильники. Оглянув шлюпку, обнаружил, что та была наполовину в земле, но окруженная с любовью воздвигнутой каменной оградой. Путники перешагнули её и пошли вдоль проводов через длинный коридор, после которого оказались в просторной зале, заставленной толстыми колоннами, испещренными многообразными линиями, в которых Антон не смог найти смысла даже после длительного рассматривания их вплотную. Но, подойдя к стене, которая также освещалась электрической лампой, он разглядел многообразные рисунки, высеченные прямо в камне. На них изображались люди, приносившие на алтаре жертвы, собиравшие кровь с него и окроплявшие ей большой камень, от которого исходило свечение. Картины изначально карикатурно и прямоугольно показывали движение людей, но дальше искусство возрастало. Изображения показывали падение камня с неба, потом он лежит, излучая свет, позже он даёт росток, от которого исходят линии и символы, подобные тем, что Антон видел ранее. Дальше было изображение жреца, державшего в руке лист предыдущего растения с росписями и указывавшего свободной рукой пастве на небо, с которого падал камень. Изображения людей все больше и больше правда становились неправильными: вместо одного противопоставленного пальца были два, лбы были неестественно высокими, а плечи словно имели больше степеней свободы, имея возможность вращаться в самых жутких направлениях. Росписи продолжались и дальше, но Антон услышал какой-то шум, исходивший из дальнего прохода. Указав Лизе следовать туда, он зашагал тяжёлой поступью к выходу. В конце коридора был свет. Посмотрев на спутницу, которая также притащила дыхание, он кивнул и пошёл дальше. По выходу их ослепил яркий дневной свет, к которому пришлось долго адаптироваться. Шум же прекратился, как только они вышли. Антон развернулся, чтобы проморгаться, и увидел перед собой огромную стену, которая кончалась высоко над головой. Сама же стена, как и внутри, была расписана различными рисунками, которые за многие года, а то и столетия, обветрились и нуждались в реставрации.

Внезапно Лиза задержала его за руку. Он обернулся и обомлел.

Перед ними были десятки гуманоидных созданий с зелёной кожей, высоким лбом, длинными фиолетовыми, черными, синими волосами, неимоверно вытянутыми руками с противопоставленными двумя пальцами тремя другим. Хотя Антону было сложно разобраться сходу в морфологии этих созданий, чей облик никак не мог сойтись в одну цельную картинку, было заметно, что их рост значительно превосходил его, а также они больше походили на тех созданий, что были изображены на ранее увиденных рисунках. Те были одеты в длинные белые платья, опоясаны черными верёвками, а шеи украшены разноцветными ожерельями, походя всем своим видом на верующих паломников. Было среди них все-таки несколько одетых в строгие костюмы, подобно той женщине, которую Антон видел вместе со своим отцом. Паломники опустились на колени и пали ниц, держа перед собой плетёные корзины с подношениями из фруктов и каких-то безделушек.

Антон и Лиза могут идти только вперед.