Сергей Александрович Гончаров - Зачем нужна молодость?

– Ну чего у тебя такая морда, будто я признался, что твою мать убил?!

Я помотал головой, пытаясь вернуться в реальность.

– Тебе что, делать нечего?! – единственное, что смог выдавить. – Это ж ты теперь…

– Что? – улыбнулся друг. – Что я теперь?

– Старше! – я переводил взгляд с него на «лексус» и обратно. Машина, конечно, красивая, а вот лицо друга, изъеденное морщинами, наоборот стало отвратно. Да и стариковская пигментация кожи, которую я поначалу не заметил, отталкивала.

– Ну и что?! – пожал плечами Володька. – Зато с Машей мы теперь выглядим одинаково. А то, если честно, до бешенства доводит, что меня постоянно принимают за племянника или сына.

– Но…

– Да чего ты так распереживался?! – похлопал друг по плечу. – Все нормально! Даже еще лучше!

– Да чем же лучше?! – я в сердцах бросил под ноги истлевший окурок. – Ты хоть понимаешь, что наделал?!

– Что? – улыбнулся Володька. – Может, я действительно чего-то не понимаю?

– Да ты же старик! – хлопнул я его по плечу. – Ты же теперь…

– А зачем мне эта молодость, когда я нищий?! Лежать на диване и в потолок плевать?! Пиво ходить на лавочку пить по вечерам?! Все равно бы бесцельно и бестолково ее провел. А так я хотя бы могу почувствовать себя человеком! – с особенным придыханием произнес он. – Я могу пойти в ресторан со своей женщиной! Могу ездить на нормальной тачке! Могу шмотки себе купить какие захочу… Да и вообще, я теперь могу себе многое позволить!

– Но… Жизнь! – я вытащил из пачки сигарету, когда прикуривал, руки немного дрожали. – Как же…

– Все, Веталь, прости, – положил руку мне на плечо друг. – Пора. Давай на выходных пересечемся, шашлычка, там сварганим… – он направился к подъезду.

– Только я водку не буду, – выдохнул я дым. – Позавчера перепили и до сих пор от ее вида тошнит!

– А мне и нельзя, – услышал, перед тем, как дверь подъезда захлопнулась за другом детства. – Врачи сказали, что почки могут отказать.

Сигарета закончилась незаметно, а мысли заплелись в гордиев узел. Достал из пачки еще одну, но прикурив, сразу выбросил. От табака уже тошнило.

В ту ночную смену я напился до того, что не запомнил, каким образом очутился дома.

Жена вернулась со смены и чем-то гремела на кухне. Мелкий бегал с машинкой по дому и заливисто кричал «Виу-Виу», подражал полицейской сирене.

Я валялся на диване. Собирался с силами для того, чтоб пойти на работу. Раз попросил его замолчать. Другой. Попытался объяснить, что папа «болеет». Что ему скоро на работу и надо отдохнуть. Без толку. Тогда я вскочил, забрал машинку и, что есть силы, шарахнул ее о стену. Дешевая китайская поделка разлетелась на миллиард осколков.

– Мама-а-а-а-а-а-а! – еще хуже для моей больной головы завопил мелкий. – Ма-ама-а-а-а-а-а-а-а!

Вскоре пришла жена: руки в бока, глаза-щелки, ноздри раздувались, словно у быка на родео.

– Ты что творишь?! – завопила с порога. – Это же твой сын!

– Мне на работу скоро, а он орет словно потерпевший!

– Он ребенок, вот и орет! А ты бы лучше денег пошел, заработал, чем на диване валяться! Если не помнишь, то ему через два месяца в школу идти!

– Да заткнись ты! – Я, словно солдат по сигналу «Подъем!», вскочил, оделся, схватил сигареты, зажигалку и немного денег с тумбочки. – Ты его оправдываешь по поводу и без повода!

– А ты себя как ведешь?! – кричала жена, пока обувал кроссовки. – Это ему шесть лет или тебе?! Кто из вас взрослый мужик?! Вот куда ты уходишь? Стой!

Но я уже спускался по лестнице. На втором этаже, как всегда, прикурил сигарету. Под подъездом стоял «Лексус» Володьки. Я непроизвольно остановился. Загляделся.

Всегда мечтал иметь красивую машину. «Ролс-ройс» или «Бентли». На худой конец и «Лексус» бы подошел.

Глубоко затянулся противно-кислым дымом. Выдохнул в полный запахов весны вечерний воздух. Во рту, словно свалка отходов образовалась. Сплюнул.

Настроение испортилось дальше некуда. И даже оживающая после тягомотной зимы природа не радовала. Щебетание птичек раздражало. Листики вызывали тошноту, почему-то представлялся их вкус. Взбалмошная и визгливая детвора на улице напоминала о домашнем скандале. Но главным