Джин Родман Вулф - Озеро Длинного Солнца

закрылась дверь. — Что ты узнал из всего этого? Возможно, несколько новых слов, которые ты будешь неправильно употреблять.

— Бог путь!

— О, да. Теперь ты очень умный. — Хотя повязка была еще теплой, Шелк снял ее, ударил ей по подушечке и обернул вокруг предплечья поверх марлевой повязки.

— Муж бог. Мой бог.

— Заткнись, — устало сказал Ореву его бог.

* * *

Он сунул руку в стекло, и там ее поцеловала Киприда. Ее губы были холодны, как смерть, но это была смерть, которую он поначалу приветствовал. Постепенно он все больше пугался и сражался, пытаясь вырваться, но Киприда не отпускала его. В отчаянии он позвал Рога, но ни один звук не вылетел из его рта. Селлариум Орхидеи оказался в доме авгура, и это совсем не казалось странным; в камине стонал дикий ветер. Он вспомнил, что Гагарка предсказал такой ветер, и попытался восстановить в памяти слова Гагарки о том, что происходит, когда он дует.

Крепко держа его за руку, богиня вращалась, подняв свои руки; она оказалась одетой в облегающее платье из жидкой энергии. Он остро ощутил округлость ее бедер и двойную шарообразность ягодиц; пока он глядел, оркестр Крови заиграл «Первый Роман» и Киприда превратилась в Гиацинт (хотя и осталась Кипридой) и стала красивее, чем когда бы то ни было. Он дергался и крутился, ноги взлетали выше головы, но она держала его руку, и он не мог вырвать ее.

* * *

Он проснулся и жадно вдохнул воздух. Огоньки уже погасли, сами по себе. Из занавешенного окна лился слабый небосвет, и он увидел, как Орев подпрыгнул и улетел. Рядом с его кроватью стояла Мукор, голая и тонкая, как скелет; он мигнул; она превратилась в туман и исчезла.

Он потер глаза.

Теплый ветер стонал в точности как во сне, танцуя на ободранных бледных занавесках. Повязка на руке тоже была бледной, белой от инея, который таял при прикосновении. Он развязал ее и хлестнул по влажной простыне, потом обвязал опять заболевшую щиколотку, повторяя себе, что не должен был карабкаться по лестнице без нее. Что скажет доктор Журавль, когда он расскажет ему?

Удар повязкой призвал призрачное свечение огоньков, вполне достаточное, чтобы различить стрелки вечно занятых маленьких часов рядом с триптихом. Уже за полночь.

Спустившись с кровати, он опустил раму. И только тогда сообразил, что не мог видеть, как Орев летает — вывихнутое крыло еще не зажило.

Он нашел Орева внизу — тот прыгал по кухне в поисках хоть какой-нибудь еды. Шелк вытащил последний кусок хлеба и наполнил кружку птицы чистой водой.

— Мясо? — Орев вздернул голову и щелкнул клювом.

— Ты должен сам найти его, если хочешь есть, — сказал ему Шелк. — У меня нет. — Он мгновение подумал и добавил: — Возможно, я куплю немного завтра, если майтера обналичила чек Орхидеи или я смогу сделать это сам. Или, по меньшей мере, рыбу — живую рыбу, которую я буду держать в корыте для стирки, пока не кончится то, что останется после жертвоприношений; и вот тогда я разделю ее с майтерой Роза. И с майтерой Мята, конечно. Ты бы хотел прекрасную свежую рыбу, а, Орев?

— Любить рыба!

— Хорошо, посмотрим, что я смогу сделать. Но ты должен быть откровенным со мной. Не будешь — никакой рыбы. Ты был в моей спальне?

— Нет красть!

— Я не сказал, что ты крадешь, — терпеливо объяснил Шелк. — Ты был там?

— Где?

— Наверху, — показал Шелк. — Я знаю, что ты был. Я проснулся и увидел тебя.

— Нет, нет!

— Конечно, ты был, Орев. Я сам видел тебя. Я видел, как ты вылетел в окно.

— Нет летать!

— Я не собираюсь наказывать тебя. Я просто хочу узнать кое-что. Слушай внимательно. Когда ты был наверху, ты видел женщину? Или девушку? Худая юная женщина; неодетая, в моей спальне?

— Нет летать, — упрямо повторила птица. — Крыло болеть.

Шелк пробежал пальцами по копне соломенных волос.

— Хорошо, ты действительно не можешь летать. Я не прав. Ты был наверху?

— Нет красть. — Орев опять щелкнул клювом.

— Я не говорю, что ты крадешь. Это мне также понятно.

— Рыба голов?

Шелк отбросил осторожность:

— Да, несколько. Большие, обещаю.

Орев перепрыгнул на подоконник.

— Нет видеть.

— Посмотри на меня, пожалуйста. Ты видел ее?

— Нет видеть.

— Тебя что-то спугнуло, — предположил вслух Шелк, — быть может, мое пробуждение. Возможно, ты испугался, что я накажу тебя за подглядывание в моей спальне. Верно?

— Нет, нет!

--">