Николай Николаевич Шоластер - Миссия К-314

труднее было контролировать, к тому же атмосфера таинственности и соответствующий антураж — вино и сигары, портмоне и изысканные манеры докомпьютерных времен, придавали им экзотический вкус. Собирались обычно небольшими группами, но ставки были большие, а страсти самые «убойные».

Незнакомец, увидев некоторую настороженность с его стороны, перешел почти на шепот и стал уточнять подробности:

— Не переживай. Тут случай особый. Скажем так, Сереге надо подыграть…

— То есть кого-то кинуть?

— Ну! А я про что?

— Нет, знаешь, не хочется ходить по улицам и оглядываться, я еще пожить хочу.

— Да ты не дрейфь! Все будет чисто. Твоя задача к «сазану» прилипнуть, в целом-то «левак» будет, сам понимаешь. С твоей-то стороны никакого кидка, будешь в лоб биться, как аноха! — продолжал уговаривать незнакомец.

«Интересно, а он все про меня знает? И главное, если знает, то откуда? А убедительно все так излагает…» — подумал Костик.

В переводе с шулерского жаргона, он просто должен был честно играть в паре с богатой жертвой (сазаном), постоянно проигрывая, но поддерживая азарт и толкая его своим примером на всякие авантюры.

Такая комбинация Костику показалась очень привлекательной, но в свете последних событий вызывала опасения. С другой стороны, инициатива-то эта Серегина и вся ответственность на нем. После недолгой борьбы аргументов, победил любитель авантюрных приключений, который так и клокотал где-то между желудком и сердцем у Кости.

Ах, если бы он мог, хотя бы на денек заглянуть в свое будущее, но, увы, человеку это не дано. А между тем, не все приключения бывают приятными, случается и так, что люди их находят на свою беду, а то еще и похуже…

* * *

Его длинный плащ шуршал по сине-розовой тверди Телуриса, разгоняя опавшие с аквасов красные листья. Нежно-зеленое небо, пробиваясь сквозь густую и еще зеленую, как на Земле, листву, мягко освещало синие стволы.

Дэн Постер шел по длинной, невероятно красочной, аллее, погруженный в свои мысли.

Он думал о созданной среде белковых форм жизни, о том, что процессы, происходящие в ней, для ее обитателей важнее причин, их породивших. И, более того, важнее даже результатов.

По сути, белковый мир — это электронная схема, в которой заряженные частицы продвигаются от одного полюса к другому, и все их существование обусловлено лишь внутри этого процесса.

Пусть, для удобства, им дана возможность самостоятельно осуществлять незначительную оперативную коррекцию, чтобы освободить создателей от рутинной работы. Но истинная цель работы этой схемы видна лишь далеко за ее пределами.

А энергию для существования и развития, как и все подобные замкнутые системы, она получает, поглощая сама себя. С завидным упорством разрушая и вновь воссоздавая, чтобы потом… непременно разрушить.

Ибо развитие — это обновление, то есть смерть устаревшего и рождение нового…

В это время, круживший поодаль робот-навигатор, сообщил о скором приближении белкового объекта, и указал его параметры. Это был Су Прима, на встречу с которым прибыл Дэн.

— Ну, как тебе в белковой оболочке… непривычно? — спросил Прима.

— Дико как-то, но уже привык. По местным меркам я прожил полжизни. И, пройдя на Земле необходимые испытания, получил статус инспектора. И вот я здесь, на Телурисе и слушаю тебя, выражаясь понятиями белковых. Кстати, никогда не думал, что химическая реакция на зрительные образы может так сильно воздействовать, невозможно выразить словами мое восхищение от увиденного.

— Итак, наша задача… твоя задача… ну, не важно, просто задача — пресечь действия, которые могут привести систему к уничтожению. Сделать это надо аккуратно, лишь только подтолкнув к действиям, работать она должна сама. Но в особых случаях, когда необходимые меры будут уже за пределами ее возможностей, допустимо локальное вмешательство, — подумал Прима.

— Согласен. Для «нас», допустим, тут все ясно. Но я, как инспектор группы «Внешних расследований», обязан предоставить отделу веские аргументы, которые сподвигнут на решительные действия, — подумал в ответ Дэн, ведь для общения им не обязательно было издавать звуки.

«Посовещавшись» подобным образом еще какое-то время, они все же произнесли слова, очевидно имеющие некий ритуальный смысл и понятные всем белковым существам на любом языке:

— Сантан Джарма!

— Ани ба Джарма!

Затем они… или он… ну, не важно, --">