Оксана Дружинина - Ультрафиолет

— Ты все сделала правильно, — сказал я ей. — Ты — молодец, и я тобой горжусь. Хотя фонтан на голове был немного… Зато очень находчиво. Офицеры, — обратился я к патрулю, — все хорошо, просто случилось небольшое недоразумение. Мы встретили новорожденного монкхи, он немного растерян, но уверен, что скоро приедет его родитель, и все будет хорошо.

— Уверены, значит? — недоверчиво протянул второй патрульный. — Мы тогда тоже подождем родителя монкхи, чтобы точно больше ничего не случилось.

Я пожал плечами и уселся на скамейку, Наташа стала засовывать свой ультрафиолетовый фонтан обратно в мешок, а фиолет Петя с виноватым видом пытался ей помогать — девочка хотела его прогнать, но потом смирилась, и они быстро управились вдвоем.

Я взглянул на табло — автобус должен был вот-вот подойти, и правда, через пару минут мы услышали, как прошуршала воздушная подушка, и через мгновение двери остановки раскрылись.

Внутрь шагнул монкхи и с изумлением уставился на нас. Пару секунд он молчал.

— Здравствуйте. Что здесь происходит? Что-то случилось? — забеспокоился он, посматривая на полицейских, но потом он перевел взгляд на Петю и воскликнул:

— Сын Петя! Ты уже родился, прости — я не успел! Автобус сломался, — пояснил он, смущенно на нас поглядывая.

— Отец Антон, — бросился фиолет к родителю, — я так рад, что ты за мной пришел! Добрый Сеня по-де-лил-ся со мной, но это было очень страшно. А потом он дал мне печенье, — затараторил Петя. — А сердитый ребенок Наташка сначала меня испугала, а потом дала молока, а потом пришли другие и ты!

Монкхи обнялись, и родитель Антон прослезился от умиления. Потом он достал из-за пазухи сверток, который оказался цветастым шарфом, и торжественно повязал его на шею Пети:

— Вот, теперь ты настоящий миланский модник, — сказал он.

Я вздрогнул и внимательнее посмотрел на монкхи Антона. А тот повернулся ко мне и, поклонившись, произнес:

— Именем двенадцати, благодарю тебя, добрый Сеня, что был с моим сыном и не оставил его одного в ожидании, — он повернулся к Наташе. — Спасибо и тебе, ребенок Наташка.

Мне на мгновение стало нехорошо, я подошел к родителю Антону:

— Скажи мне, монкхи Антон, знаешь ли ты монкхи Ма-Трея?

— Что? — опешил Антон. Он с тревогой стал всматриваться в мое лицо, стараясь рассмотреть что-то невидимое и беспомощно оглянулся на сына.

— Доброго Сеню убили асууры, и малыш его собрал обратно, — радостно сказал Петя, но потом нахмурился, — только это было очень давно. И еще колодец!

Монкхи Антон всплеснул руками и воскликнул:

— Ты — отец Первого монкхи, основателя Улья, спаситель ксантов, легендарный командир двенадцати! Ты — Арсений Кобелев! Прости, прости моего сына, он еще так мал и не умеет правильно открывать память, он не хотел ничего дурного!

Я растерялся и смутился такой восторженной реакцией. Наташка посмотрела на меня округлившимся от удивления глазами, лица полицейских вытянулись, и казалось, что они даже встали по стойке смирно.

— Ты, очевидно, с кем-то меня перепутал, монкхи Антон. Да, я — Арсений Кобелев, но я всего-навсего старый андроид-наставник этой девочки, а раньше был наставником ее матери, и отца ее матери, и матери его отца. Я совсем не сержусь на Петю. И прости Наташу за то, что она его ультрафиолетом оглушила. Раз все теперь хорошо, то пойдем, Наташа, домой, — обратился я к девочке, — давай свой портфель и фонтан свой тоже.

— Петя, — обратился я к новорожденному монкхи, — слушайся отца. Тебе предстоит долгий путь — будь смел в принятии мудрых решений. Тебе предстоит долгий путь — будь силен в принятии трудных решений. Тебе предстоит долгий путь — будь настойчив в желании сохранять верное направление. Тебе предстоит долгий путь — с радостью принимай каждый миг. Тебе предстоит долгий путь — будь верен Пути.

Я взял в руки Наташины вещи, и мы вышли из павильона остановки, не обращая внимания на восклицания и причитания монкхи Антона. Краем уха я услышал, как один полицейский сказал другому:

— Это же Арсений Кобелев — легендарный капитан крейсера «Свияга», того самого, что спас нашу Галактику.

Тот округлил глаза и приоткрыл рот от удивления.

Мы с Наташкой вышли на улицу и пошли в сторону дома. Мне снова стало жарко, и я без конца вытирал пот со лба.