Оксана Дружинина - Ультрафиолет

мы с Наташкой сталкиваемся с бегущей нам навстречу матерью. Она бросается ко мне, ощупывает руки-ноги, целует, вытирая мое чумазое лицо своей белой косынкой. По ее разгоряченному лицу текут слезы, она смахивает их тыльной стороной ладони и, смеясь, прижимает меня и Наташку к себе.

И я снова реву, теперь уже от облегчения.

Дома мать наливает нам с Наташкой по стакану молока и дает по большому куску свежего каравая. Сидя за столом, я отхлебываю из кружки сладкое молоко и постепенно погружаюсь в дремоту. Последнее, что я помню, как мать гладит меня по голове: «Спи, сынок. Я с тобой, ты дома, спи».

Белый вихрь вокруг, снежная метель, и я — снежинка. Я вновь падаю глубже и глубже. «Только не колодец. Прошу, только не колодец», — шепчу я.

****

— …Сеня! Сеня! — надрывно кричит Антон, по его щеке стекает тонкая струйка крови из раны на голове. Он досадливо вытирает лицо рукавом и продолжает меня трясти.

Во время взрыва корабль сильно тряхнуло, меня отбросило к стене, и я так сильно ударился, что на мгновение потерял сознание.

— Антон, прекрати, я уже очнулся. Все нормально, — вру я, поворачиваюсь набок и морщусь: локоть, к моему удивлению, все еще болит.

— Капитан! Два нейронных удара по левому борту! — выкрикивает вахтенный Вонг.

Он поворачивается ко мне, его раскосые агатовые глаза возбужденно блестят.

Я встаю и, чуть шатаясь, подхожу к портику:

— Говорит капитан. Включить дополнительный генератор в третьем отсеке. Создать защитное М-поле.

Поворачиваюсь к Антону и Вонгу:

— Доложить обстановку.

— Атака двух крейсеров противника вывела из строя систему навигации. Связи с базой нет. Мы отрезаны от основных сил. Из истребителей осталось только четыре машины, остальные накрыл последний нейтронный взрыв.

— Разобраться с электроникой сможете? — я посмотрел на бледного Антона.

— Нужно пару часов, но боюсь у нас их нет, — тихо отвечает он, вытирая лицо рукавом.

Я изучаю панель приборов — большая часть судна повреждена, я даже не могу определить, как далеко корабли противника и сколько их.

— Что с грузом?

— Груз в безопасности, он в транспортном отсеке, — докладывает Вонг.

Я с силой тру виски, голова нестерпимо болит, и меня подташнивает.

— Груз погрузить на спасательные шлюпки, — я наблюдаю за реакцией Антона и Вонга. — Он должен быть сохранен любой ценой, — я помедлил. — Слышите? Любой.

Вонг кивает и выходит из рубки. Антон устало садится в кресло второго пилота.

— Это действительно важно? — не поднимая головы, спрашивает он.

Я кладу руку ему на плечо и сильно сжимаю.

— Да. Это действительно очень важно. И мы дали слово. Это наш долг, Антон.

Он кивает и что-то хочет сказать, но вдруг освещение переходит в режим экономии и включается сигнал тревоги:

— Внешнее проникновение. Внешнее проникновение, — сообщает электронная система оповещения. Мы переглядываемся с Антоном и спешим в отсек со спасательными шлюпками.

Здесь полным ходом идет загрузка.

— Сколько нас осталось, — отрывисто спрашиваю я Антона.

— Двенадцать, — глухо отвечает он.

Мне на мгновение сдавливает грудь, но я сжимаю зубы и нахожу взглядом Гуса, тот кивает мне и подходит.

— Капитан, если мы заберем весь груз, нам не хватит места в шлюпках. Мы же можем оставить часть здесь? — шепчет Гус. Его лохматые брови вопросительно подняты.

Я провожу рукой по лицу, мои челюсти так крепко сжаты, что лицо словно каменное.

— Гус, ты же знаешь, что это непозволительно, — чуть слышно отвечаю я.

— Понятно, — отвечает Гус и, крякнув, дергает себя за светлую бороду.

— Эй, Петя, какого черта ты контейнер перевернул? — кричит он одному из членов экипажа и отходит от нас с Антоном.

Антон провожает его мрачным взглядом и поворачивается ко мне:

— Сеня, как думаешь, может быть, стоит все рассказать? Разве мы не должны знать, чего ради погибнем?

Он прав, но я не знаю, какие нужно подобрать слова в такой ситуации.

Вдруг раздается грохот — кто-то роняет один из контейнеров, от которого с лязгом отскакивает крышка. Все оставляют свою работу: с любопытством и некоторой опаской собираются вокруг ящика.

Внутри него прозрачная спасательная капсула, а в ней еще одна — цвета белого нефрита. Команда недоуменно переглядывается:

— Ребята, это что за штуковина? — спрашивает Марио. Все взгляды немедленно обращаются ко мне.

Я подхожу ближе и --">