Юрий Окунев - По инструкции

главного пульта. Лёгкий «ву-у» подтвердил выполнение инструкции, после чего уборщик вышел, запер дверь и повёз свою тележку в отдел утилизации. Сегодня она шла тяжелее, словно вся та кровь и боль, что он собрал с операционных столов, давила её к земле, сбивала с курса.

Немного поднапрягшись и навалившись всем своим весом, он втолкнул тележку в двери отдела, дотащил до утилизатора и сгрузил в него содержимое. Заревела центрифуга, отделяя твёрдое от жидкого, одно жидкое от другого. Тележку Сидоров оставил в специальном загончике для дополнительной санитарной обработки и взял новую, уже почищенную, вернулся в подсобку расставить инвентарь и пополнить запас химии.

После чего человека ждал обед по расписанию, краткий отдых с книжкой и уборка в общей комнате – этакая кают-компания, только не на корабле, а в тюрьме, с телевизором, книжными полками и старым с паутинкой трещин на верхнем стекле пинболом. Это не входило в обязательный список дел на сегодня, но Сидорову очень не хотелось ложится спать, снова видеть выматывающие кошмары. Он надеялся, что если очень сильно устанет, то заснёт быстро и проспит без снов.

Поэтому лишь когда въевшиеся много лет назад в дешёвый пластиковый стол пятна кофе, колы и ещё не пойми чего стали расплываться перед глазами, он нетвёрдой походкой вернулся в комнату, с трудом разделся и рухнул в кровать.

К сожалению, его план не сработал.

***

– Сидоров! Ты в своём уме? Ты что натворил?

Начальник объекта, поседевший с последней их встречи, орал. Очень болели уши, хотелось закрыть их руками. Но руки надёжно закрепили ремнями, очень похожими на те, что были в лаборатории.

Он хотел спросить про пытки и эксперименты, но его перебили:

– Просто представь, что эта парочка натворит на свободе? С их то способностями?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – тихо ответил Сидоров. Он устал видеть этот сон. Устал от криков и от ярости, смешанной со страхом, что излучал начальник вместе с несколькими охранниками на краю темноты.

Но кошмар не уходил.

– Что я сделал? Почему вы держите меня? – также тихо спросил Сидоров.

Начальник объекта аж поперхнулся словами, закашлялся, пытаясь выплюнуть в лицо уборщику оскорбления.

Один из охранников дал воды.

– Спасибо, – начальник успокоился, заговорил тише, и Сидорову стало чуть легче. – Спрашиваешь, что ты сделал? Давай повторим, как говориться, по списку.

Он взял со стола папку, достал листик и поставленным жёстким голосом зачитал:

– Сотрудник Сидоров Н.Н., отдел уборки и утилизации, в обход должностной инструкции совершил ряд противоправных действий, приведших к побегу опасных субъектов. В частности, он: травил сослуживца Макели К.М. малыми дозами бытовых химикатов, приводящих к потере зрения и к нарушениям мозговой деятельности…

– Ага, наливал ему кофе в благодарность за отличную службу.

Начальник проигнорировал его:

– Передавал субъектам информацию о структуре базы, о возможных путях побега.

– Смешно. Что ещё? – уже не удивляясь, спросил Сидоров.

– Закрыл камеры перед побегом…

– Побег за секунду?

– Открыл защитные кубы с главного пульта.

– А главного рубильника, как в кино, для базы нет?

– И, самое главное! – начальник снова перешёл на крик. – Вывез тело убитого чёртовыми пришельцами сослуживца в утилизатор, чтобы дать им больше времени на адаптацию и сам побег!

– А дальше сидел и вытирал пятна кофе в общей комнате? Серьёзно?

Начальник с отвращением кинул папку на стол.

– Сидоров, не строй дурачка. Лучше скажи, за каким хреном ты это сделал? Что такого они тебе предложили, что ты предал не только военные силы, но и всё человечество?

– Начальник, – устало прикрыл глаза Сидоров. От криков и шума у него снова заболела голова. – Я проявил уважение к коллеге. Как это возможно в рамках нашей работы. Это единственное, что я делал не по уставу. В остальном я действовал строго по инструкции.

Несколько секунд висела тишина. Напряжённая и в то же время немного печальная. А потом бесплотный голос в его голове спросил:

– Чьи инструкции ты выполнял?

Сидоров поднял голову и увидел замерших военных, застывшего начальника и тонкие паутинки, которые, подобно нитям марионеток, тянулись в темноту за человеческими фигурами. Но самая толстая нить тянулась упитанным удавом в темноту от него.

И там во мраке поблёскивали внимательные, ничего не выражающие глаза. Шестнадцать глаз на двух существ, которые сплели --">