Евгения Адаменко - Первый эксперимент

Евгения Адаменко Первый эксперимент

Из крепких объятий предрассветного сна меня вырвал звонок будильника. Несколько секунд я стряхивал с себя остатки какого-то феерического сновидения, в котором кочевал с одной планеты на другую в компании переговорщика, пока не сообразил, что лежу на своем родном диване, а за окном едва начало светать.

Я засунул руку под подушку и вытащил телефон. Пять часов сорок семь минут. Суббота. Хмм… Не припоминаю, чтобы ставил будильник на это время в выходной день. Да и на экране не отображалось никаких сигналов. Приснилось, решил я.

Мысль о том, что выходные только начинаются, грела душу. Можно ещё поспать. Аккуратно положив телефон на тумбочку, чтобы неосторожным звуком не разбудить спящую рядом Оксану, я нырнул под одеяло, собираясь прижаться к ней и подремать еще пару часиков. Но в тот же момент в голове мелькнула мысль о такой манящей первой утренней сигарете.

Вот чёрт.

Я попытался не думать о курении, но тут же вспомнил о первой утренней чашечке кофе. После сигареты. Или до. Или все вместе.

Дважды чёрт.

Табачно-кофейная зависимость в очередной раз победила. Я тихонечко выбрался из-под одеяла, заботливо прикрыв им оголившееся плечо Оксаны. Хотел поцеловать его, но если она проснется, то покурить мне не светит. Не то чтобы она контролировала меня, но просила, чтобы хотя бы свою первую сигарету я выкуривал после завтрака, а не на пустой желудок. Заботилась. И это было приятно.

Я прихватил телефон, намереваясь за сигареткой полистать интернет. Прикрыл дверь в комнату, чтобы не разбудить Оксану звяканьем посуды. Но не успел я пересечь прихожую, как раздался звонок в дверь, заставивший меня буквально подпрыгнуть на месте.

Кому это пришло в голову шастать по гостям в шесть утра?! И почему я не слышал домофон? Только сейчас я сообразил, что разбудил меня вовсе не будильник, а дверной звонок. Значит, звонят не впервые и очень хотят пообщаться.

Что ж, могу устроить.

Поклявшись первым делом оторвать незваному посетителю руки, а вторым – перерезать провода, ведущие к забытому богом звонку, подавшему свой отвратительный пронзительный голос впервые за несколько лет, я в ярости распахнул входную дверь.

На моём пороге, сверкая безумным взглядом, стоял лысый бармен. И этот взгляд мне совсем не понравился.

Я слегка отступил назад, намереваясь захлопнуть дверь, но он оказался проворнее. Поставив ногу в дверной проем, дабы я не смог помешать ему проникнуть внутрь, он навалился всем весом на двери, бормоча что-то неразборчивое, но явно недоброе.

К этому внезапному утреннему штурму мой, ещё толком не проснувшийся организм, оказался не готов. Спустя несколько секунд пыхтения с обеих сторон бармен победил. Прорвавшись в квартиру, он ногой захлопнул за собой дверь, прижал меня к стене, в то время как его руки уже сжимали мое горло, и прошипел мне в лицо:

– Верни все как было, ублюдок, или, клянусь всем сатанинским отродьем, которому ты служишь, я убью тебя.

Прижатый к стене, задыхающийся «слуга сатанинского отродья», в ответ смог лишь прохрипеть маловнятное: «О чем ты?». Но лысый явно меня не слушал, продолжая сжимать ладони на моем горле. В глазах потемнело. Я уже начал мысленно прощаться с жизнью, как вдруг лысый обмяк и начал заваливаться набок. Когда его тушка окончательно свалилась на пол, а в моих глазах начало проясняться, я увидел взлохмаченную Оксану, сжимающую в руках деревянную скалку.

Сползая по стене и откашливаясь, я мысленно прошептал горячую благодарность изобретателю этого предмета кухонной утвари, ставшего излюбленным орудием разгневанных женщин. Мог ли я когда-то предположить, что мою жизнь спасет деревянная палка с двумя ручками?

Оксана тоже присела на корточки. Я решил было, что ей стало плохо от испуга. Но нет. Она наклонилась над лысым, прислушиваясь к его дыханию. Нахмурила брови.

– Пока дышит. Но черт его знает, что я там могла ему повредить. Нужно вызвать скорую. И полицию конечно.

Настала моя очередь хмуриться. Для чего он пришел ко мне? И как вообще нашел меня? Мы тогда мило поболтали в баре, но свой адрес я ему не говорил, точно помню. Напрашивается вывод, что раз лысому, наверняка, пришлось потратить немало усилий, чтобы разыскать меня, повод был веский. И связано это может быть только с тем самым экспериментом. А распространяться о нем в мои планы не входило. Я обещал переговорщику сохранить все в секрете и не слишком хотел проверять, чем --">