Антон Конышев - Будущее – это не только ты

Она ещё и весьма неразборчива в методах. Когда миллиарды лет борешься за право жить и оставлять потомство, просто некогда учиться видеть разницу между милосердием и жестокостью. Да и нет в природе таких понятий. Почувствовав угрозу, она без тени сомнения пожертвует большинством особей ради спасения вида в целом. Два основополагающих инстинкта, две неубиваемые программы всего живого – самосохранение и продолжение рода. Не желая того, мы нанесли удар именно по ним. Человеку не дозволено жить слишком долго, как не дозволено жить чересчур благополучно. Говорят, художнику, чтобы творить, необходимо оставаться голодным. Человеку, чтобы оставаться человеком, необходимо преодоление. Постоянное и бескомпромиссное. Извечные грёзы об умеренной пресыщенности – всего лишь уловка сознания, малодушное стремление к безответственности. Фантом неразвитого интеллекта.

Кузнецов умолк. Молчал и Габ. Какие-то слова, вопросы, обвинения и укоры, накопившиеся за годы, прошедшие с того злополучного дня, и теперь переполнявшие его, бестолково толкались в голове, как шарики в настольной игре, никак не складываясь во что-то цельное и осмысленное. В самый важный, самый главный вопрос. Но вот один шар, чуть задержавшись на краю лунки, лениво скатился вниз. За ним второй, третий, четвёртый.

– Почему ты не предупредил? Почему не выступил открыто? Почему спрятался? – Габ и сам не понимал, чего было больше в этом вопросе – обвинений или желания оправдать.

Кузнецов не обиделся, не рассердился. Только в очередной раз пожал плечами.

– Во-первых, я возлагал большие надежды на UVUM и вижу, что не напрасно. Как постоянный раздражитель и механизм сдерживания, организация со своими задачами научилась справляться ещё при моей, хм, жизни. Во-вторых, свои догадки и подозрения мне удалось подтвердить и обосновать теоретически лишь много лет спустя. Работа в одиночку, да ещё кустарным способом не способствует мгновенному научному прогрессу, знаешь ли. И потом, ты сильно недооцениваешь потенциал информационного воздействия, которым с самого начала обладало "Наследие". Силы были явно неравны. В конце концов, я смирился. Но не сдался.

– И завёл себе гарем? – язвительнее, чем следовало бы, поддел старика Габ.

Лицо Кузнецова просветлело, разгладилось и будто помолодело. В глазах сверкнули шальные искорки.

– А здорово придумал, правда? – с нескрываемым восторгом отозвался он. – Хорошее было время…

– Что с нами будет? Со всеми нами? – Габ, наконец, нашёл главный вопрос.

– Жизнь, – спокойно и открыто глядя прямо в глаза, сказал Кузнецов. – Обычная. Сложная. Прекрасная. Человеческая.

– И всё? – поразился Габ, – Это и есть твои великие тайные знания? Вот за этим годами гонялись UVUM и "Наследие"? Ради этого погибали люди? Ради этого я сам того гляди сдохну?

– Да, жизнь, – нисколько не смутившись, повторил дед, – только не сразу. Если я правильно учёл все погрешности, внутренние и внешние факторы, могущие возникнуть и повлиять на конечный результат во временном промежутке от двухсот пятидесяти до трёхсот лет после моей смерти, то, – он прищурился, прикидывая, – то у вас есть ещё лет двадцать-двадцать пять.

– А потом?

– А потом начнётся выхолащивание генома, – сообщил Кузнецов таким тоном, словно речь шла о чём-то само собой разумеющемся, – избавление сперва от избыточного материала, а вскоре…

"Мы утратили пассионарность, утратили волнующее, пьянящее ощущение будущего, вкус страсти к познанию" – вспыхнули в голове слова Жана.

– Вырождение, – понял Габ, – вот, что нас ждёт.

Кузнецов, в этот раз недовольный тем, что его перебили, шевельнул белёсой бровью, но спорить не стал.

– В общем, да. Прогноз именно такой. Но это прогноз, а не приговор.

Он вдруг спохватился, засуетился, выражение лица сделалось тревожным, а в глазах колыхнулась тоска.

– Я рад, что они нашли тебя, мальчик мой, – быстро заговорил он, – правда, рад. Ты не представляешь, какое это огромное счастье – вот так просто поговорить. И неважно, что я не настоящий Кузнецов. Всё равно я его частичка, я тоже немного он. И сейчас я уйду. Это необходимо. Часа через три у тебя начнут появляться признаки диссоциативногорастройства. Это плохо, опасно и ставит под удар весь замысел. Но ты переживёшь, ты справишься. Очнёшься, покопайся в памяти. Я там набросал кое-что. Так, принципы, схемы, рекомендации. Не панацея, конечно, но поможет. Обязательно поможет. Вам всем. Я уверен. --">