Артем Полярин - Пятый промышленный

драгоценности на бессмысленные ругательства. Обо всем

по порядку. Главное, не спешите. Присмотритесь

повнимательнее. Она может показаться белой и пушистой.

Даже не киской – овечкой. Ее мурлыканье или блеяние

может ласкать, охлаждать и увлажнять ваши разгоряченные

пересохшие нервы. Ее запахи могут дурманить, ее горячие

объятия могут уносить на Олимп или в Вальхаллу. Она

может уверять вас, что переживает тоже самое. И это может

быть даже правдой! Она сама может верить в свою

искренность, преданность и любовь. Все равно – будьте

осторожны! Ваше сердце должно быть под защитой разума!

А ваш разум должен быть под защитой воли. Будьте

мужиками, в конце концов!

Как же тяжело рассуждать теперь, когда ничего уже

нельзя изменить. Когда я уже осужден нашим самым

справедливым и честным судом провести в пустоте небытия

восемьсот пятьдесят суток своей жизни. Семь лет по восемь

часов в день. Будь проклят тот моент, когда в нашем городке

открыли филиал Нейрохаба. Дейзи – Дейзи, овсука ты моя

ненаглядная. Ты украла у меня самое ценное, что может

быть у человека. Сначала сердце, потому душу, а потом и

само бытие. Но я все верну!

Глава 2.

Мы познакомились при обстоятельствах странных и

необычных. Уже тогда стоило задуматься. Заметить, что я

сошел с надежного проторенного пути на еле заметную

тропинку, ведущую в неизвестном направлении. Свернул не

подумав о последствиях, не взвесив свои потребности и

силы. Просто так, наобум. Не почувствовал что сила, которая толкает меня туда незнакома и, от того опасна.

Чем может заниматься девушка вечером на берегу реки у

мостика над небольшим водопадом в гордом одиночестве?

Пускать кораблики? Любоваться пейзажами, алеющими в

лучах заходящего солнца? Купаться перед сном? Топить

улики? Что я делал на этом берегу?

Тогда ситуация показалось мне очень трогательной и

романтичной. Привлекательная фигура в ореоле золотых

лучей. Вода тихо плещется под напором ветра,

развевающего ее каштановые кудри, у ее же стройных ног.

Казалось, природа гладит ее и ласкает. Мне вдруг страстно

захотелось присоединиться к этой гармоничной,

завлекающей идиллии.

– Красивый вечер, не правда ли? – произнес я

осторожно, чтобы не показаться нахалом или дураком.

Она нехотя оторвала взгляд от кромки воды у

противоположного берега, неспешно повернула милую

головку в мою сторону, улыбнулась и ничего не ответила.

– Как рыбалка? – попробовал я закинуть удочку во

второй раз.

– Не клюет, – вздохнула она.

– А наживка какая?

У меня обычно получалось веселить женщин со второй

– третьей фразы. Тут я растерялся. Сосредоточенность ее, напряженность и погруженность в размышления

чувствовались на расстоянии. Шутки здесь были не

уместны, максимум на что я мог рассчитывать были меткие

метафоры. Подумав, она ответила:

– Пластиковая.

– Может быть то, что клюет на пластик, здесь не водится.

– Раньше водилось, – пожала плечиками.

Загадки и напрягали и привлекали одновременно. Она

откликнулась и стала играть со мной в игру. Это радовало.

Куда ведет этот разговор было не понятно. Теперь-то я знаю,

что опасно заговаривать с такими вот девушками, созерцающими немигающим взглядом противоположные

берега. Тогда, любопытство взяло верх.

– Что с ним случилось?

– Не знаю. Может быть, улетело в теплые края.

– А Вы?

– А мое время еще не пришло.

Ответив спешно, она посмотрела в мою сторону. Две

слезинки засияли тяжело-алым в лучах диска из червонного

золота. Почувствовав, что надо оставить метафоры, я

спросил прямо:

– У Вас что-то случилось? Проблемы?

Она уходить с выбранной линии не хотела:

– Да. Не клюет.

– Может