Питер Уоттс - Последний из редмондских миллиардеров

официально распространились и на Центральную Европу. О, для разнообразия есть какие-то хорошие новости: с маленького, покрытого струпьями, островка у берегов Австралии, где только что обнаружили колонию кораллов, изо всех сил цепляющихся за жизнь...

Видео-аватарка Тэка всплывает над лентой - нагромождение рваной, пикселированной анимации. "Эй. Ну как там паства?"

- Голодает. Снова задержка?

- Водитель заболел. И заменяющий заболел. Теперь пытаемся найти замену заменяющего.

Опять эта чертова обезьянья оспа. На самом деле это еще большая удача, учитывая все обстоятельства. По крайней мере обезьянья оспа не заканчивается летальным исходом. Половина городов от Каира до Калгари опустошены энцефалитом, малярией или другой заразой, в которую на этой неделе мутировал устойчивый к лекарствам монстр H5N1.

Резеда фыркает с отвращением. 'Сильно нужен вам этот водитель'. Только ведущий первый грузовик вообще держит руки на руле; остальные просто следуют за ним на автопилоте. Если бы не этот дурацкий закон...

Внезапно ей в голову приходит мысль. 'Эй. Это мне показалось, или было особенно трудно найти водителей с тех пор, как...' Она спохватывается, вспоминая о находящихся рядом беженцах, 'эм, в прошлый четверг?' Именно тогда у них закончились боеприпасы, даже резиновых пуль больше не осталось. Оставшуюся часть недели охрана транспортных колонн делает вид, что охраняет грузы с пустым оружием. Прибавьте к этому хронические задержки и все эти голодные желудки, и становится лишь вопросом времени, когда они столкнутся с очередным бунтом.

Конечно, головной офис не сильно афишировал эту новость. И тем не менее. Когда вы предлагаете людям проехаться без оружия в Логово Льва, вы не можете винить их за то, что они внезапно начинают себя плохо чувствовать. Учитывая, что львов какое-то время не кормили.

Так пожимает плечами: - Ну, что я тут могу сказать?

- Для начала можешь сказать, когда приедут грузовики.

- Если я правильно понял, мы уговорили Элану выйти в выходной. Дайте нам еще час, может два. И, это, Рез...

- Что ещё?

- Продуктов будет поменьше чем обычно. Все тут сильно боятся пшеничной ржавчины.

- Ты имеешь в виду ту, что в Европе? Говорят, что это может как-то повлиять на мировые запасы зерна, но ближайшие десять лет оно нам точно не грозит. А в наши дни десять лет - это же вечность.

- Ну были какие-то жуткие заголовки. Все теперь копят.

- Тэк, у нас тут двадцать тысяч ртов, если что.

- Знаю, знаю. Может быть пришло время попробовать тот фокус, который Иисус провернул с пятью хлебами и двумя рыбами.

Она цыкает, качает головой: - Ладно. А хорошие новости есть?

- Ну, - изображение прерывается, тормозит, - Ученые нашли несколько живых кораллов.

- Это я уже без тебя успела прочитать. Так, что-то новое у тебя есть?

- Эм, ладно... о, оказывается мы официально обречены. Говорят, прошли последнюю точку невозврата в ноябре.

- То есть для тебя это хорошие новости?

- Ты не понимаешь, это значит, мы сорвались с крючка, - он жестом показывает 'круто'. - Уже просто невозможно ничего исправить, что бы мы ни делали, так что можно просто расслабиться и получать удовольствие, пока потолок не обвалится и не придавит нас всех к чертям. Он кашляет: - Ладно, мне пора. Что-то в горле запершило, - и отключается.

Она снимает с себя VisoR. Оспо-мама куда-то исчезла, следующим в очереди стоит изможденный чернокожий мужчина, тихонько кашляющий в окровавленную тряпку. Он поднимает глаза, когда Резеда возвращается к реальности, на мгновение смотрит на что-то за ее плечом, вздыхает: 'Ну вот, солдафоны опять пожаловали...'

Она поворачивает голову.

Они выплескиваются из гейта D, как армия воинственных муравьев, проносятся мимо гигантской статуи Греты Тунберг, установленной в зоне вылетов (как вспоминает Резеда, на том самом месте, где она была застрелена менее десяти лет назад). Эта горючая смесь из мяса и железа, одна порода передвигается на двух ногах, другая на четырех, обе вооружены до зубов и нагружены полной боевой экипировкой. Солнце отражается от их шлемов, панцирей, торчащих из под масок морд. Они гремят по асфальту и бетону, подходят к краю палаточного лагеря и выстраиваются шеренгой.

Медленно продвигаются вперед: метр, десять, двадцать. Беженцы отступают. В конце концов, большинство из них отступают уже тысячи миль, что для них еще несколько жалких метров? Фаланга замыкается и --">