Марина и Сергей Дяченко , Марина Юрьевна Дяченко (синоним для Марина и Сергей Дяченко) - Хутор

Прокофьевну, — сказал Анатолий, будто прочитав Мишины мысли.

— У нее сына из тюрьмы выпустили, — сказал Миша. — Может быть, она за сына переживала, и оттого инфаркт. А сын, оказывается, был невиновен…

— С чего ты взял? — удивился Анатолий.

— Ну, выпустили же и дело закрыли…

Анатолий глубоко затянулся, поднял глаза к лампочке, струей дыма разогнал стаю летающей мелочи:

— Может, и так. Но Прокофьевну жалко.

Помолчали.

— Я вам тут не в тягость? — робко спросил Миша. — Я хотел бы заплатить… за постой, так сказать…

Анатолий повел бровью — ерунда, мол.

— Только застрял я крепко. Если машину не удастся починить… не знаю, что и делать. Бросать ее не могу, год потом расплачиваться… Разве что на буксир взять, но кто согласится…

Он запнулся.

— Значит, так, — Анатолий встал. — Завтра с утра бери Димкин велосипед, поезжай в село, договаривайся. Смело обещай бутылку — у меня есть. Починят тебе машину, только впредь железной дорогой пользуйся, с твоей-то удачей… Понял?

Миша неуверенно улыбнулся. Ночью приснилась Юлька.

* * *

Он нашел в селе некоего Антоныча, мастера, о котором все в один голос твердили, что он «по железу». Наверное, это о нем говорила покойная Прокофьевна: «…без запчастей и топлива, на честном слове». Антоныч согласился посмотреть Мишину машину и за соответствующую плату починить.

Мастер приехал после полудня на велосипеде, сквозь зубы поздоровался с Анатолием и без лишних слов приступил к работе; возился примерно час, ощупывал, измерял, прозванивал цепь, удивленно хмурился. Наконец, вытирая руки тряпочкой, сообщил, глядя в сторону:

— Не знаю я, парень, что тут такое с твоей тачкой. Был бы трактор починил бы… А то ж иномарка.

— А… отбуксировать куда-нибудь? — спросил отчаявшийся Миша. — В райцентр?

Мастер подумал. Покачал головой:

— Да кто ж возьмется?

И, оглядевшись, добавил вполголоса:

— Ты, чем дурью маяться, попроси хозяина своего. Пусть заведет.

— Так он же не умеет, — сказал Миша, удивленный. Анатолий не раз признавался, что автослесарь из него никакой.

— Ну не умеет так не умеет…

Антоныч хмуро отказался от платы, вскочил на велосипед и укатил обратно в село. Миша поехал следом. Долго петлял пустыми улицами, никак не мог найти почту, а найдя, не сумел дозвониться. Единственный телефон мертво молчал, телефонистка честно старалась, но в результате развела руками:

— Завтра приходи…

Он дал домой телеграмму: «Цел здоров задерживаюсь». И пошел изучать расписание местных автобусов. Автобус был один и ходил обычно два раза в день, но касса была закрыта, и бабушка на скамеечке терпеливо объяснила приезжему, что единственный автобус сломался, и когда его починят, неизвестно. Миша побродил по улицам, надеясь высмотреть у кого-то во дворе машину и договориться с хозяином — но во дворах попадались только свиньи, а водитель единственного раздолбанного «Запорожца» наотрез отказался от роли извозчика. Даже за большие, на Мишин взгляд, деньги.

По дороге на хутор его обогнала попутка. Первая машина на трассе за несколько дней; Миша закричал, замахал рукой и налег на педали — но смердящий самосвал как ни в чем не бывало катился дальше, зато Мишин велосипед попал колесом в выбоину и заработал «восьмерку». Пришлось оправдываться перед Димой.

— Будешь ужинать? — спросила Инна.

Миша вяло согласился. По вечерней росе Вова и Дима выкашивали поляну. Миша разговаривал с ними, как с одним существом.

— Ребята, не хотите продать велосипед?

Одинаковые парни переглянулись.

— Мы не торгуем вообще-то, — раздумчиво сказал один.

— Если только в обмен на твою тачку, — лукаво усмехнулся другой.

— Так она же все равно не ездит! — возмутился первый.

— Зато там кресла удобные, — мечтательно сообщил второй.

— Я свой велик не дам, — нахмурился первый.

— Велики нам самим нужны, — подвел черту второй.

И оба снова принялись косить, будто не было разговора. Миша вернулся к дому. Походил вокруг машины, сел за руль, закрыл глаза. Устал.

Хотя ничего страшного не происходит. Застрял. Но не среди леса, не среди моря, а у людского жилья. Вон, Анатолий всю жизнь так живет и не знает, наверное, что это за тоска — хутор, дорога через лес, полупустое село… Обычная, повседневная жизнь. А такое чувство, что ты уже умер. Миша вздрогнул. Почему-то вспомнил Прокофьевну.

* * *

Потные Дима --">