боли. Шест он не отпустил. Он выпрямился, когда боль немного улеглась.

Так откуда вы пришли? — спросил отец.

Из-за гор.

Из-за гор? Там что-то есть? — отец удивился.

А ты об этом не знал? Там огромная страна.

Отец ничего не мог сказать в ответ. Само появление этих людей доказывало существование неведомых земель, в которых они родились и жили. Но это означало, что модель мира менялась. Прежде считалось, что он окружен горами, все равно что цветок в горшке, а за его приделами — пустота. Но выходило, что эта модель была неверна. Привычный уклад мог тоже измениться от этого. Отцу от таких мыслей стало грустно. Изменения редко приносят что-то хорошее. Обычно от них одни беды и неприятности.

Сердце у Тимора защемило. Он стал гнать прочь плохие мысли.

Где же раздобыть столько еды, чтоб хватило на всех. Придется подвал подмести. На полках поискать. Но все не донесешь. Рук не хватит, а старейшины категорически запретили отращивать дополнительные. Это — табу и вообще внешность человека изменять было нельзя. Небольшое послабление было сделано для женщин. Им разрешалось обманывать старость.

О помощи, что ли попросить?

Постой-ка, ты хочешь сказать, что вся эта долина окружена горами.

Вопрос был глупым. Человек с шестом и сам бы мог на него ответить, стоило ему только провести взглядом справа на лево. Небо было прозрачным. Но человек ленился.

Наивное заблуждение, — протянул он, потом сказал себе под нос, так что его почти никто и не услышал, — так значит мы в ловушке, — потом посмотрел на отца, — ты хочешь сказать, что из чужих никто сюда не заходил.

Нет, никто и никогда, я же говорю, что…

Ладно, ладно, это я уже слышал. Сколько здесь живет человек.

Четыреста сорок шесть.

Неплохо, неплохо, — настроение у человека с шестом стало улучшаться, а то он совсем скис, когда узнал, что долина окружена замкнутым кольцом гор. Он обернулся и сказал своим спутникам, — райское местечко. Стоит здесь пообжиться и отсюда устраивать набеги. Если на перевалах организовать посты, то сюда вообще никто не дойдет.

Он один остался на ногах, наверное, из-за того, что у него, помимо ног, была хоть какая-то опора. Отпусти он шест, то тоже упал бы на землю, как и его спутники.

— Ага, — засмеялись ему в ответ, — хорошее местечко.

Что за странная вещь у тебя в руках? — спросил отец.

— Это? — человек оглядел свой шест снизу доверху, задержался на тряпке, вновь посмотрел на отца, — это штандарт моего легиона. Пока он с нами — легион жив.

Он слишком легко отдал тайну о том, где пряталась его жизнь. Опрометчивый поступок.

А-а-а, — понимающе промычал отец. Но он сделал неправильный вывод из этих слов. Он подумал, что жизни этих людей привязаны к штандарту и если он сломается, сгорит там или еще какая напасть с ним приключится, все они тут же умрут, — ценная вещь.

Да.

Тимор заметил, что у него на груди вышит точно такой же зверь, что и на штандарте. Может на груди у него тоже хранилось часть жизни. Что же это разумно. Тогда он не умрет, если потеряет штандарт.

Мать еще вчера вечером ушла к родственникам в соседнюю деревню, обещала вернуться лишь к полудню, но, наверняка, задержится. Она то быстро наготовила бы разной снеди, но в доме осталась только сестра Тимора Дейра, а она кулинарных изысках — не блистала, зато на танцах равных ей не было, да и внешностью природа ее не обделила. Она очень красива. Вечерами под окнами дома собираются ее поклонники, горланят песни и мешают спать. Приходиться отцу выходить из дома и просить их помолчать. Они слушаются, все не оставляют надежду жениться на Дейре и не хотят с будущим родственником ссорится. Тимору они дарят всякие безделушки — может он чего хорошего сестре про них расскажет. Но Дейра держит их на расстоянии. Похоже, она еще не определилась. Не стоит спешить.

Дейра набрала в плетеную корзинку несколько еще теплых буханок хлеба, овощей и фруктов, но этим не то что всех, но и половины оборванцев не накормить. Еду они вырывали друг у друга, чуть не подрались, а одну буханку раскрошили. Куски хлеба пришлось поднимать с земли.

Человек с шестом прикрикнул на них. Только тогда они перестали ссориться. Разделили еду поровну и принялись ее уничтожать. Получалось это очень быстро.

Кто вами управляет? — он не спешил забить рот едой, будто и голоден не был.

Управляет?

Тимору сделалось чуть обидно за отца, из-за того, что тот опять не может ответить на --">