Сергей Борунов - Цугцванг

выполнимо, но думаю, что в пункте назначения у вас могут возникнуть проблемы.

— Мы их решим.

— А-а, — протянул лингвист, который из-за расспросов капитана только сейчас понял, что к чему. — Вы тут уже договорились? Что ж. В таком случае, мне кажется, будет справедливо, если и я назову свою цену.

Аудрианцы тревожно переглянулись. Среди лесорубов раздались нервозные междометия и пугливые догадки.

— Называй! — вновь неожиданно резко и уверенно ответил Михей.

— Почему ты решаешь за всех нас? — возмутился Вениамин, на которого временами набегало осознание того, что он руководитель, который уже давно ничем не руководит.

— Что я решаю? — рявкнул на него Михей. — Я на что-то нас обрёк, дав ему возможность озвучить свои условия?

Вениамин замолчал, почувствовав, что попытался вставить своё решительное «против» не в нужный момент.

— Так вот, — продолжил лингвист с наступлением тишины, — если вы хотите попасть домой, несмотря на то, что вашу станцию разберут, вы, во-первых, предоставите двоих представителей для службы Великому Правителю. Во-вторых, вы, — лингвист жестом указал на аудрианцев, — снимете, наконец, этот панцирь.

— Ну, один чёрт, без жертв не обойтись! — в сердцах воскликнул Тибо.

— Почему же? Вы можете отказаться, — спокойно ответил Ивраоскарь.

— И остаться здесь на несколько лет? Или приговорить бедолаг повторно на пожизненный срок? Тьфу! Тоже мне, выбор! — продолжал горячиться нетрезвый лесоруб.

— Я практически уверен, что в скором времени этот корабль здесь будет не единственным средством передвижения. Скоро сюда прилетит очередная партия землян. Вы сможете улететь с ними.

— Вот уж не думаю, что с ними легко будет договориться о том, чтобы не захватывать новые, нетронутые земли, а вернуться восстанавливать свои, — предположил Михей, понимая, что Ивраоскарь и не имел в виду уговоры, а куда более радикальные методы.

— Не нужно никого уговаривать, — вклинился Фёдор. — Петрович, ты ж всю жизнь мечтал о приключениях. Давай согласимся?!

— Я мечтал о свободе, «служба» Великому Правителю её не подразумевает. А ты с чего вдруг стал авантюристом? Ты ж буквально вчера тени собственной боялся, — рассмеялся старик и по-товарищески толкнул Фёдора локтем.

— А теперь не боюсь, — слегка заносчиво ответил атлет.

— Ну что ж… — Тарас Петрович ненадолго задумался. — Мы с Фёдором согласны с твоим «во-первых».

Десятки взглядов, как по команде уставились на гостей с соседней планеты. Ивраоскарь подошёл к ним вплотную и стал нагло всматриваться им в лица.

— Ну же! Вы же говорили, что вам нечего скрывать! — не выдержал напряжения Михей.

У одного из них — того, кто уже показывал своё лицо — панцирь стал неторопливо «разбегаться», второй аудрианец никак не реагировал. Лингвист сверлил взглядом человека, показавшего лицо, по-видимому, «читая» его мысли, а затем настойчиво произнёс:

— Теперь вы.

Чёрный экран, защищавший столь ценные мысли, начал растворяться. Чем больше открывалось лицо аудрианца, тем сильнее росло удивление лингвиста, которое, в конечном счёте, растворилось в довольной улыбке:

— Поверить не могу! Магистр Имк! Собственной персоной! Боюсь даже представить, какой переполох вы устроили, сбежав с собственной планеты.

* * *

Каждый остался при своём. Ивраоскарь выведал всё, что ему было нужно. Фёдор и Тарас Петрович обеспечили себя увлекательными буднями в рядах лазутчиков Великого Правителя. Узники Евы, наконец, получили шанс вновь почувствовать свежесть здешнего воздуха. Михей с остервенением помогал собирать биологическую ферму, подгоняемый желанием обнять Анну. Аудрианцы нашли пристанище, в котором нет ямников, амфер и пугающих аномалий. А члены экспедиции получили право выбирать: вернуться на Землю, или начать новую жизнь здесь.

Установилось, как казалось, полное равновесие. Однако остались нерешённые вопросы, способные всё кардинально изменить. Суждено ли сбыться предсказанию Ивраоскаря? Предпримут ли земляне попытку завладеть нетронутой землёй? Сможет ли Иффридж найти нелёгкий путь домой. Как на Кармен отреагируют на бегство магистра?

Ответы на эти вопросы способны в любой момент нарушить с трудом добытое спокойствие и возобновить борьбу людей за собственное счастье.

--">