Анна Оуэн , Татьяна Апраксина (Blackfighter) - Это все…

самого вместе с ней. Но собственность по решению тогдашней правящей силы, а его по согласию, как ценный управленческий ресурс.

На заднем плане, нет, здесь нет сбоя, запись не шалит, пропорции не нарушены, там все правильно с ростом, я ей до подбородка не доставал. На голову выше самых высоких. С характерным лицевым углом и вообще углами, сектором обзора, скулами, подвеской челюсти… на руки тоже интересно посмотреть, у нормальных разумных так не получилось бы. Рассветный ужас из сказок. Не улыбается она, потому что автоматике распознавания все равно. Нам она улыбалась, нарочно, всеми клыками. Выбрык Обновления, дама с почти чистым фенотипом дарт'анг. Помощник главного инженера, «специалист по созданию жилплощади из чего начальство пошлет», старший формовщик. Если бы она не была настолько чужой — по виду и по всей биографии — быть бы ей, как единственному профессиональному формовщику на Проекте, старшей над всеми. Но об этом позже.

На этом изображении — вся верхушка Проекта, а Проект, как известно, состоял в преобразовании непригодной для обитания планеты под нужды эвакуации. С официальной историей Проекта можно ознакомиться в музее. Я туда не хожу, хотя и завещал им кое-что из сохранившегося у меня с тех пор. Вот, например…

Анье Тэада, гостья

Он встает. Я смотрю все. Запоминаю все. Как двигается — точно и отчетливо, будто мир повинуется ему и каждая молекула обязательно окажется там, где он ждет, как говорит — с ненатужной, но очень четкой артикуляцией профессионального связиста, привыкшего не требовать от техники слишком много. Он прав, от самого важного ничего не остается потом.

Помнить — необходимо.

Здесь о нем говорят так, как о моих — дома. Снизу вверх и не сравнивая. Он занимает место, куда не стремятся другие, потому что знают — их не хватит заполнить пустоту.

Он кладет передо мной матово-черный лист с серебряным просверком изображения и не ждет ничего, просто делает паузу на подробный взгляд.

И меня опять не хватает, чтобы осознать рисунок, и я запоминаю его профессиональной безличной памятью, чтобы потом — в одиночестве — извлечь оттуда и пережить.

Потому что это мое. Мои старшие. Мои корни. Зафиксированное время и место, где меня еще нет.

Иллюстрация 2 из личного архива Раэна Лаи Энтайо-Къерэн-до.

Материал: матированный черненый пластик с серебряной подложкой, маркировка «для вечного хранения». Инструмент: стандартное стило. Содержание: три разумных особи; набросок от руки. Стиль: не выражен.

Раэн Лаи Энтайо-Къерэн-до, глава планетарной службы связи

Дату я могу проставить, восстановив в памяти всю цепочку событий. Обстоятельства я помню: это было второе совещание, на котором я присутствовал в качестве мебели… в качестве совершенно ненужного им протоколиста и шифровальщика. На первом я еще опасался, сидел ровно, лист держал перед собой и не шевелился. На втором уже вовсю чиркал стилом по листу. На меня все равно никто не обращал внимания, по крайней мере, пока я сидел на своем месте и молчал. На нецелевое использование протокольного пластика им тоже было наплевать. На кристалл пишется — и ладно; хотя по правилам и положено дублировать, чтоб избежать позднейших подделок.

Тем более, что протоколировать, как положено, в реальном времени и без поправок, не было никакой возможности: госпожа старший формовщик принципиально изъяснялась на той помеси всех жаргонов и бранных выражений, которую я не рискнул бы представить пред очи планетарной администрации. Парадоксальным образом, понимать ее было несложно. Слышишь «тухлая гора мороженой речной рыбы» — сразу понимаешь, что речь идет о восьмой станции газосинтеза, потому что… какая же это восьмая станция, это действительно… оно самое. Личное имя, характеристика и уровень проблемности в одном выражении.

Уровень проблемности был у всего. Интересный уровень. Попробуйте перестроить, скажем, комплекс по производству тоннельных ремонтников и проходчиков, чтобы он делал матки синтезирующих станций? Не представляете? У нас тоже не смогли. Ни представить, ни сделать. Закопали эту идею. Знаете из чего получилось собрать? Из кулинарного комбината, из завода, который делал линии для переработки пищи. Тоже нетривиальным путем, но это как раз в музее есть. Работало оно так же, как его придумали… с тринадцатого на тридцать шестое. Ремонтировать нужно было почти в рабочем --">