Виталий Владимирович Сертаков - Кузнец из преисподней

Книга никогда не врет…

– Что ты болтаешь, старая дура? – замахнулся на повитуху стражник.

– Я болтаю? Ха-ха-ха! – Мамаша Куница обнажила голые десны. – Мой папаша был из Хранителей силы. Моя прабабка предрекала, что придет на землю Проснувшийся Демон, человек, проспавший больше века в хрустальном гробу. Придет и нарушит равновесие, и тогда женщины станут рожать бесов! Не уследили за ним, не прикончили вовремя, не дали спалить все Слабые метки… Нельзя было это делать. Ждите теперь мора и великих бед. Пойдет смута по всей земле. Так сказано в Книге, не изменишь…

– Что же теперь делать? – выдохнул кто-то из мужчин.

– Искать прощения… – Повитуха больше не улыбалась. – Искать прощения у матери-земли. Спускаться в пещеры под горами, бить демонов Изнанки, что семя свое в наш мир пускают, глушить Звенящие узлы. Но разве найдется тот, кто добровольно туда, в землю, полезет?

Мамаше Кунице никто не ответил.

2 ХОЗЯИН ДВОРЦА

Хозяин Эрмитажа проснулся за миг до удара ножа.

Еще не открылись глаза, а тело уже летело в сторону, изогнувшись пружиной. Вперед он прыгнуть не мог, там уже ждали. До револьвера тоже не дотянуться. А справа от громоздкой постели взмахнул оружием еще один ночной гость. Судя по медлительному замаху – двуручный меч или топор.

Топор! Боковина высокой кровати с хрустом переломилась. Зазвенело стекло, кто-то разбил обе лампы. Зала погрузилась во мрак, лишь слабой багровой радугой пульсировал камин и покачивались пятна фонарей за плотными шторами.

Человек толкнулся ногами, выкатился с кровати назад, через голову, бесшумно приземлился на ноги, точно кошка, выставив впереди себя острие кинжала. Нож ночного убийцы вспорол подушку в том месте, где только что находилось горло спящего. Его грузный приятель с сопением вытаскивал из доски застрявший топор. Позади раздался едва слышный щелчок – сработал спусковой механизм арбалета. Человек оторвался от пола, перекатился в сторону. Лицо обдало слабым воздушным потоком, с тонким визгом пролетели две арбалетные стрелы. В запертый покой проникли еще пятеро. Неподалеку бились четыре человеческих сердца, и одно – сердце опасного ночного зверя.

Хозяин дворца уже понял, как эти пятеро забрались в охраняемую спальню – по легкому запаху, по слабому дуновению сквозняка, скользнувшего по голым пяткам. Он едва не застонал от досады, столь заметной показалась ему теперь брешь в обороне.

Первый убийца вытащил нож из подушки и метнул его, почти не целясь. Нож ударился о живот бронзового сатира и со звоном запрыгал по паркету. Убийца легко извлек из заплечных ножен легкий меч и… рухнул с клинком в груди. Хозяин спальни и всего дворца метал клинки на звук. Даже не на звук. На стук сердца.

Обладатель тяжелого топора двигался по кругу, ловко прячась за тяжелые кресла, столики и ширмы. Трижды хозяин дворца готовился метнуть клинок и трижды опускал руку. Убийца с топором был необычайно изворотлив. Четвертый гость притаился в перекрестье потолочных балок, раскручивая удавку с грузом.

Арбалетчик сделал еще два выстрела. Он прекрасно стрелял на звук, но звуки эти нарочно издавала намеченная им жертва. Одна стрела воткнулась в подброшенный ботинок, другая застряла в порхающей книге. Зато хозяину спальни повезло больше. Первый клинок воткнулся арбалетчику в колено, что заставило его согнуться. И тут же второй клинок угодил в горло.

Было очевидно, что уцелевшие наемники не стремятся поднимать шум. Значит, не вся стража наружи была перебита!

Сквозь звон разбитой вазы послышалось царапанье и шуршание крыльев. Где-то в углу, под потолком, один из убийц выпустил на волю обученного летуна. Несомненно, со стальными насадками на когтях и загнутым наклювником. Смертельно опасный враг – одним ударом клюва способен убить оленя.

Человек одним мягким прыжком вернулся на кровать, обозначил себя скрипом, упал с другой стороны на медвежью шкуру, рядом с телом первого убитого врага.

Летун уже планировал, расправляя кованые лезвия когтей, тормозя метровыми кожистыми крыльями.

Человек перекатился за высокое бюро. В его правой руке очутился тяжелый револьвер, который раньше висел на петлях под днищем кровати. Хозяин дворца знал, что совершил ошибку, не забрав револьвер сразу же, в первую секунду нападения, и теперь эту ошибку исправил.

Он выстрелил в летуна трижды, перемещаясь после каждой вспышки пороховых газов. И дважды выстрелил в угол комнаты, на --">