Валерий Абрамович Аграновский , Борис Валерианович Ляпунов - В поисках нового героя

имени Ариэль, умеющий летать по воздуху так же естественно, как мы умеем ходить по земле, и даже барон Мюнхгаузен, рассказы которого могут перещеголять самую смелую фантастику самого необузданного мечтателя.

«Бом-брим-бом-соммм!» — пробили часы Высокой Башни, напомнив присутствующим, что до двенадцати остались считанные часы.

И тогда Мюнхгаузен, уже успевший надоесть нам своими историями, предложил не терять зря времени и немедленно пуститься на поиски нового героя.

— В такой день?!. - воскликнул я в полном отчаянии. — В снег, холод, непогоду?!

— Хоть я и невидим, — поддержал меня Невидимка, — но я, простите, в таком виде… Я просто боюсь расстаться с камином!

И тут вперед вышел маленький рыжий клерк, творящий чудеса. Он на мгновение задумался. Он концентрировал в голове мысли и напрягал волю. Жилы на шее вздулись, нижняя челюсть подалась далеко вперед. Сигара, сгоревшая до конца, уже жгла ему пальцы. Стояла напряженная тишина. Минуту, всего минуту мы не дышали…

— Взгляните! — закричал вдруг клерк и, обессилев, свалился в кресло.

Мы кинулись к окну. На улицах дымили печки. На длинный нос Мюнхгаузена упала капля плачущей сосульки. Он первым пришел в себя и лихо подкрутил ус.

— Друзья мои! — начал Мюнхгаузен торжественным голосом. — Совсем недавно со мной произошла история, которая может…

К счастью, его перебил Невидимка.

— Вперед! — воскликнул он. — За новым героем! К новым приключениям!

Мы вышли из дому. Добрая половина жителей оказалась на улице. Мне было как-то неловко в таком окружении попадаться на глаза знакомым. Представляете, сколько вопросов они бы задавали мне потом? Но жители Города смотрели, к счастью, в небо. Они были так увлечены своим занятием, что совершенно не обращали на нас внимания. «Ага, — понял я, — наверное, запустили очередной спутник Земли!»

Так и есть! В руках детей и взрослых — бинокли, длинные очереди к телескопам, установленным прямо на улицах, киоски бойко торгуют свежими газетами, а по радио звучит взволнованный голос диктора, прерываемый иногда таинственными сигналами.

— Это спутник, — сказал я друзьям как можно более небрежным тоном, ощущая в душе гордость за человека.

— Спутник? — встрепенулся Ариэль. — А что это такое?

Я стал популярно объяснять. Человек, творящий чудеса, поднялся на цыпочки, чтобы лучше меня слышать. Ихтиандр широко раскрыл глаза. Дыхание Невидимки стало прерывистым. А Мюнхгаузен, бродивший где-то в стороне в поисках небольших приключений, подошел ближе и стал прислушиваться. Я назвал спутник ласковым именем «маленькая Луна» и сказал, что он летает вокруг Земли на огромной высоте что сделан он из алюминия и что скорость его — восемь километров в секунду. При этих словах Мюнхгаузен разразился громким хохотом:

— Что вы рассказываете нам о чудесах в решете? Даже я не рискнул бы на такое, простите, преувеличение. Однажды мне пришлось побывать на Луне…

— Не верите? — обозлился я. — Тогда поднимитесь и спутнику и убеждайтесь сами!

Мои слова произвели на присутствующих впечатление грома средь ясного дня. Они задумались. Ихтиандр безнадежно махнул руками, на конце которых были ласты, и грустно сказал, что небо не его стихия. Невидимка заметил, что у него пока что есть одна возможность попасть поближе к спутнику: во сне. Человек, творящий чудеса наотрез отказался применить свою силу воли.

— Я могу, — сказал он, — творить земные чудеса. Но с космосом дел не имею. Хватит с меня того, что однажды я попытался остановить вращение Земли. Вы помните, что из этого получилось?

Пылкий Ариэль сначала предложил было свои услуги, но потом, подумав, отказался. Действительно, на такой громадной высоте совершенно нет воздуха, юноша может задохнуться! И лишь один Мюнхгаузен не терял надежд добраться до спутника. На всякий случай он попрощался с нами, взял себя за волосы и, рассказывая на ходу историю о том, как однажды он таким же способом вытащил себя из болота, стал поднимать свою персону в воздух. Мы с напряжением следили за его полетом. Прошло несколько минут, и Мюнхгаузен, успевший поднять себя только до крыши Высокой Башни города, вернулся на землю. У него был усталый вид.

— Годы не те, — сказал он с виноватой улыбкой. — Одышка мучает. А на какой, вы --">