Ференц Кашшаи - Телечеловек

мыслил так же, как Керсен.

— Бог мой, какая нелепость!

— Почему?

— Да потому, что в этом случае телечеловек знал бы не то, что знаю я, а то, что известно Ниллу Керсену! А где же мой разносторонний опыт, обширные познания, накопленные за многие годы научных исследований, то есть все то, чем он воспользовался? Кроме того, Керсен был весьма далек от биоэлектроники, это не его область. Чушь! Вашей версии не поверит даже несмышленый ребенок!

— Это второстепенная деталь. Для нас важно, чтобы вы правдоподобно и доходчиво растолковали людям, каким образом профессор Бирминг из всеми уважаемого лица превратился в социально опасного агитатора! Вывод должен быть недвусмысленным: ученый стал жертвой коварного заговора коллективистов. Ну так как: вы напишете такое заявление?

— Нет! — отрезал я.

Меня вдруг с неодолимой силой потянуло на свободу. В моем воображении стены тюремной камеры раздвинулись, тяжелая кованая дверь распахнулась, в окне блеснул солнечный луч…

— У вас еще есть время подумать.

— Что же, я им воспользуюсь, — ответил я.

— Там, на свободе, ярко сияет солнце, — и он протянул руку к едва освещенному тюремному окну.

— Вижу.

— Самое дорогое в жизни…

— Что именно?

— Солнечный свет. Вы наивно полагаете, будто он дается даром!

* * *

На этом дневник профессора Бирминга обрывается…

--">