Жорж Сименон , Сергей Александрович Абрамов , Владимир Игоревич Малов , Николай Андреевич Черкашин , Журнал «Искатель» - Искатель. 1982. Выпуск № 04

— Нет, я видел, как ушли жильцы. Я знал, что она в парке слушает музыку — она всегда любила музыку. Без всякого труда я открыл дверь — подошел ключ от моей комнаты. Первое, что меня поразило, — я обнаружил только одну кровать.

— Фотографии?

— Только она одна. Чего бы я ни дал, чтобы найти детскую фотографию. Я обыскал ящики — ничего не было. Я столкнулся с совершенно непостижимой, пугающей пустотой. Даже если Филипп в пансионе, ведь должны были быть письма…

— Она застала вас, когда вернулась?

— Да. Я умолял ее сказать, где наш сын, спрашивал, жив ли он, не было ли несчастного случая?

— Она отказалась отвечать?

— Да, она была спокойна и напомнила о нашем уговоре.

— Об обещании вернуть вам сына по достижении совершеннолетия?

— Да. Ведь я поклялся не пытаться искать встречи с ним.

— Она писала вам о нем?

— Со многими подробностями, первые зубки, детские болезни. О кормилице, взятой на то время, когда чувствовала себя слабой, описывала его жизнь день за днем. Потом писала о школе.

— Не указывая его места жительства?

— Да, в последнее время он как будто хотел стать врачом. — Он с мольбой поглядел на комиссара: — Неужели он никогда не существовал?

— Ребенок был, но это был не ваш сын.

— От другого?

Лекер отрицательно качнул головой:

— Это Франсина Ланж родила мальчика в Мениль ле Мон. До того, как вы мне это сообщили, я и не знал, признаюсь, что ребенок был записан как сын Элен Ланж. Мысль эта, вероятно, пришла в голову обеим сестрам, когда Франсина забеременела. Насколько я знаю последнюю, первой ее мыслью было отделаться от ребенка. Но ее сестра смотрела дальше.

— Я подумал об этом. В тот вечер я умолял, угрожал. Пятнадцать лет я только и жил мыслью о сыне, которого однажды увижу… Мы с женой бездетны. В тот день, когда я почувствовал себя отцом… Но к чему это теперь?

— Вы схватили ее за горло?

— Только чтобы припугнуть и заставить говорить. Я заклинал ее открыть правду. Я боялся, что ребенок умер или стал калекой.

Он бессильно уронил руки.

— Я слишком сильно сжал пальцы. Если б ее лицо выразило хоть какое-нибудь волнение! Но нет, она даже не испугалась.

— Когда вы узнали, что ее сестра в Виши, вы снова обрели надежду?

— Если ребенок жив, если одна Элен знала, где он находится, значит, не осталось никого, кто позаботился бы о нем. Со дня на день я ждал ареста. Мне нужно было отдать распоряжения…

— Вы звонили в разные отели по алфавитному порядку?

— Откуда вы знаете?

Это было ребячеством, но Лекер нуждался хотя бы в слабом утешении.

— Звонили из разных городских кабин?

— Значит, вы меня сразу обнаружили?

— Почти.

— А Филипп?

— Сын Франсины Ланж вскоре после рождения был отдан на воспитание в семью мелких фермеров Берто в Сент-Андре де Лавион в Вогезах. На ваши деньги сестры купили парикмахерскую-салон в Ла-Рошели. Ни та, ни другая не заботились о ребенке, он жил в деревне, а в два с половиной года утонул.

— Умер?

— Да, но для вас он должен был оставаться в живых, и Элен придумывала все детали его детства, затем первые годы учебы, игры и, наконец, его стремление к медицине.

— Чудовищно!

— Да.

— Чтобы женщина была способна… — Он поник головой. — Я не сомневаюсь в ваших словах, но что-то во мне протестует против этой правды.

— Такие случаи известны в анналах криминалистики. Могу поведать вам о нескольких…

— Нет, нет! — отмахнулся Пеллардо.

— Полагаю, вам достаточно рассказать присяжным свою историю, — сказал Лекер. — Ваша жена волнуется, — продолжал он.

Пеллардо, вероятно, и думать о ней позабыл, но при этих словах поднял искаженное мукой лицо.

— Что я ей скажу?

— К сожалению, я не имею права оставить вас на свободе и обязан отвезти в Клермон-Ферран… Вашей жене, вероятно, будет разрешено свидание.

Мысль эта смутила Пеллардо. Он помолчал и поглядел на Мегрэ с отчаянием:

— Вы не могли бы взять это на себя?

Мегрэ взглянул вопросительно на коллегу, но тот пожал плечами, как бы давая понять, что это его не касается.

— Постараюсь! — согласился он.

— Только, пожалуйста, проделайте это поосторожней — сердце у нее слабое! Мы уже немолоды — ни она, ни я!

Так же, как и Мегрэ. Он чувствовал себя сегодня совсем старым, спешил к жене, к привычной ежедневной курортной рутине с прогулками по городу, с желтыми стульями в парке.

Они вышли --">