Олфель Дега - Трудности перевода с эльфийского

Нарисовать эльфов было невозможно — волшебство не позволяло запечатлеть ушастый облик, чтобы не прокляли желающие. А желающих было более чем достаточно. И после векового сопротивления, эльфы, наконец, решили заключить династический брак, пожертвовав не слишком ценным, видимо, принцем.

Рене пробежала глазами письменный портрет.

— Уши острые, как бритва, лицо пухлое, как у жабы — это как? — озадаченно спросила она у Мариэтт, — кстати, жабы в моей спальне — твоих жабьих лап дело?

Младшая принцесса с досадой вздохнула.

— Представляю, что ему про тебя написали! Отец вечно экономит, вряд ли нанял дорогого переводчика с эльфийского. А тебя даже ядовитые жабы травить отказались. Мне уже надоело тебе намекать, чтобы ты ушла с дороги! Сделай одолжение… заболей уже, а? Больную невесту на алтарь не потащат. Могла бы и сама догадаться.

Мариэтт надула и без того пухлые губы, став ещё больше похожей на жабу. Ядовитую.

Намёки сестры были более чем понятными. Но Рене ещё цеплялась за подобие сестринских чувств. И вдруг ей стало совершенно всё равно. За кого она сражается? За бракованного ушастого, у которого явные дефекты внешности и характера? Пусть сестра его и забирает, если ей надо.

Младшая принцесса быстро проговорила свой план на ухо обомлевшей Рене. По древнему обычаю, невеста должна быть совершенно здоровой. И если Рене отказалась чуточку отравиться, то ей надо чуточку простудиться. И у отца не будет другого выхода, чем поменять имя в брачном договоре. Хотя на младшенькую у него были другие планы. Она должна была выйти за чистокровного человека. Принца с Дальних Островов.

Адри Верный даже не предполагал, что как раз у Мариэтт появилась идея фикс — выйти замуж за эльфа.

И вот поэтому Рене сейчас и лежит, дрожа от холода, в ручье, пытаясь заработать хотя бы насморк.

— Подвинься!

Высокий парень, появившийся, будто, из воздуха, плюхнулся рядом с ней в воду, зашипел, поёживаясь. Рене вздрогнув, ошеломлённо села, придерживая мокрую белую тряпку, в которую превратилось её воздушное белое платье. Да что за день-то такой! То жабы, то Мариэтт, то этот длинный блондинистый нахал!

— Тебя когда-нибудь подгоняли молниями к жрецам, чтобы поженить с обморочной психованной страшилой? А брак магический, разойтись не получится! — ответил на невысказанный вопрос парень. И чуточку повернулся, показывая спину в прожжёнными дырами в белой рубашке. Да, наверное, после такого хочется немного охладиться.

Рене, подумав, прилегла обратно в воду, подвинувшись. Она ещё недопростудилась. И из-за всяких психов снова становиться мишенью для сестры не хотела.

— «Глаза прекрасного цвета тухлой моркови, чёрные пышные волосы, проплешин почти не видно! Болеет только по расписанию — понедельник, среду, пятницу страдает животом. Вторник, четверг и субботу ноет от головной боли. Воскресенье — отдых, деву сначала трясёт в припадке, потом парализует. Интересы — ядовитые жабы. Нежно любит и разводит. Фигура — изумительная бочка. Талию можете выбирать сами на любой удобной высоте. Характер — мерзкий, но привыкнуть можно. Наверное».

Мокрый лист с портретным описанием дрожал в тонких пальцах парня. Ещё один бедолага, которого копьями подгоняют к брачному алтарю. Правда, с ней-то наоборот. Её наоборот от этого алтаря отгоняют. Хотя ей ли из-за этого расстраиваться?

Рене, фыркнув, достала свой лист с описанием принца, которого хочет отбить у неё сестра. Мариетт читала портрет. Ухмылялась и повторяла, что главное — он эльф.

Что, правда, она будет делать с таким уродцем, Рене не знала.

— «Уши острые, как бритва, лицо пухлое, как у жабы. Возраст — три сотни лет. Кряхтит, пыхтит и облизывает всё, что двигается и носит юбку. Ещё больше фетишей читайте в приложении на десять страниц. Хобби — выть на кладбищах и расчёсывать волосы на ушах и в ушах. Глаза чуть на выкате. Сбоку отлично видно оба прекрасных синих глаза».

У парня который мёрз в ручье рядом с ней, глаза стали прямо как из описания — ярко-синие и выпученные. На этом сходство с письменным портретом заканчивалось.

— Это из твоего брачного описания? — сочувственно сказал он, повернувшись к Рене, — ладно, твой обморочный страшила выиграл. Моя хотя бы по воскресеньям лежит, парализованная. Твой, похоже, никогда не успокаивается, всех вылизывает.

Они переглянулись, поёжились.

— Ладно, я заболею, и замуж за ушастое нечто пойдёт моя --">