Андреас Тьерншауген - О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

что это может быть только кит, и бросился звать своего зятя Карла.

Карл Ханссон бывал в морях. В Северном море ему доводилось видеть китов, и он знал, что это страшное чудовище в худшем случае может потопить лодку. В целях безопасности он решил взять судно побольше. Рыбаки подняли парус и направились к зверю, остановившись метрах в двадцати пяти.

Кит лежал на брюхе, немного завалившись на бок. Он почти не двигался. Примерно каждые пять минут задерживал дыхание, собирался с силами и пытался подпрыгнуть. Хвост поднимался на высоту человеческого роста и снова падал в воду. Грудные плавники работали, как крылья. С каждым выдохом из дыхала словно подымался клочок густого тумана, и раздавался звук подобный дальнему раскату грома, или, как вспоминали рыбаки, похожий на «мощный пароходный гудок»¹. В скалах разносилось эхо.

Олоф испугался. Он вернулся на берег и ни за что не хотел нападать на этого монстра. Карл попытался действовать в одиночку. Но когда его бот оказался всего в трех-четырех метрах от животного, он тоже повернул назад. Почти дойдя до берега, Карл все-таки набрался мужества и вернулся к киту. Он ударил его ножом, прикрепленным к длинному багру, как раз перед дыхалом. Бесполезно. Кит даже не почувствовал ударов. Он продолжал свои попытки освободиться, однако его усилия имели обратный эффект — он продвигался все дальше и дальше на мелководье.

Олоф, наконец, понял, что кит ничем ему навредить не может, и снова подплыл ближе. Именно он заметил, что из воды выглядывал глаз. Кит подмигивал как человек.

Мужчины решили выколоть этот глаз, чтобы кит их не видел. Нож и багор ушли внутрь глазницы на полметра. Кровь ударила мощной струей. «Она хлестала так, будто в пивной бочке пробили дыру», — вспоминал Карл. Так продолжалось около получаса. Море вокруг окрасилось в красный цвет. Кит беспомощно бил хвостом и плавниками, но голову больше поднять не мог. Она еще сильнее увязла в песке.

Тогда Карл решил взяться за топор и проделать отверстие в голове кита. Пока он стоял в лодке, у него ничего не получалось, но как только Карл взобрался на голову, то смог вырубить глубокую яму за дыхалом. Кровь лилась рекой. Она заливалась в дыхало, кит извергал кровавые фонтаны. Вскоре Карл полностью вымазался в крови, но продолжал свою работу. Кит так неистово дергался, что человеку несколько раз пришлось возвращаться в лодку и ждать, пока тот успокоится. Особенно болезненными для животного были удары в область пасти.

Карл рубил кита с десяти утра до половины четвертого пополудни. Затем, связав кита тросом и хорошенько закрепив на суше, мужчины отправились домой. Они ничего никому не сказали о том, чем занимались в Аскимсвикене.

Кит все еще дышал, когда они пришли туда на следующее утро. Пытаясь освободиться, он еще больше увяз на мелководье, кроме того, был отлив, что облегчило задачу. Карл рубил кита косой в глаз и в живот. Кровь из глаза била струей толщиной в руку, на этот раз в течение часа. Около одиннадцати часов Карлу удалось вырубить большую рану за одним из плавников. Из раны стал выходить воздух, дыхание постепенно затихало.

К вечеру кит почти перестал двигаться, но раны все еще кровоточили. Около трех часов ночи кит в агонии поднялся дугой над морем и снова плюхнулся вниз, «со страшным грохотом, так, что вода расступилась в стороны»². Затем он затих. С тех пор как Олоф обнаружил кита, прошло тридцать часов.

Этого кита все еще можно увидеть, если купить билет в музей. Спустя 150 лет синий кит из Аскимсвикена все еще является крупнейшей достопримечательностью Музея естественной истории Гётеборга и единственным в мире чучелом синего кита.

Несмотря на значительные размеры — более шестнадцати метров в длину, — это был еще малыш, лишь недавно переставший питаться материнским молоком³. Он родился предыдущей зимой, вероятнее всего, где-то к югу от Азорских островов. Тогда он был всего семи метров в длину и весил не больше двух-трех тонн. Весной китенок последовал вместе с матерью на Север. Материнское молоко, густое, как йогурт с жирностью до 50 процентов⁴, обеспечивало его всем необходимым для роста и развития. Китиха-мать показала ему лучшие места для кормежки. Скорее всего, они пребывали далеко в море, но могли заходить также и к Шпицбергену, Исландии или побережью Финнмарка. Вероятно, им не повезло — их подстрелили. В то время только-только возник новый вид охоты — китобойный --">