Е. Розенблюм - О том, почему семечко не хотело прорастать

Е. Розенблюм О том, почему семечко не хотело прорастать

Пролог

Стояла осень, воздух дрожал от холода и ветра, и казалось, что весь лес затаился и чего-то ждёт. Лишь Патик-Эмпатик был здесь и сейчас: сидел под деревом и созерцал облака. Те переплывали из одного образа в другой, напоминая то гиену, то ворону, то принцессу, то дракона, то листопад, то журчание ручья.

"Неужели и я непрестанно изменяюсь?" — вдруг подумал он. Патик всмотрелся в птиц, летящих на юг, и вспомнил, что всего несколько месяцев назад видел их яйцами, лежащими в гнезде. Он перевёл взгляд на пробегавшего неподалёку молодого лиса и не мог поверить, что ещё весной тот был беспомощным малышом, с которым можно было беспечно играть весь день. А ведь смотри-ка, сейчас к нему и не подступишься.

— Интересно, замечают ли остальные, что изменяются? Осознают ли, что они уже вовсе и не они и больше никогда не вернутся к себе прежним, даже если очень захотят?

Патик лёг на траву и задумался: "А меняются ли деревья? На первый взгляд, кажется, что да: они растут, цветут, плодоносят и затихают на зиму, но ведь весной всё повторяется снова, и они возвращаются к себе прежним".

— Деревья, дорогие! Как вам удаётся одновременно и меняться, и оставаться собой? — мысленно спросил он.

— Всё дело в осознанности, — прошелестел лесной орех, под которым прилёг Патик, — хотя, конечно, и у нас бывают минуты сомнений и растерянности. Хочешь, я расскажу тебе, как родился мой дедушка?

— Очень, — ответил Патик, и дерево прошумело ему рассказ

О треснувшей скорлупе

Однажды, в один замечательный день, когда лес был просто переполнен радостью фотосинтезирующих листьев, восторгом распускающихся цветов и счастьем созревающих плодов, в лесу раздался горький плач. Это было настолько неожиданно, что деревья приостановили течение сока в стволах и испускание аромата в цветах и зашумели:

— Что случилось?

— Кто плачет?

— Где?

— Почему?

— Плач во время цветения цветов?

— Плач во время созревания плодов?

— Разве такое возможно?

Лесные деревья волновались и передавали друг другу это невероятное сообщение через свою подземную сеть с просьбой ко всем найти бедняжку и помочь. И вот ближе к вечеру молодая поросль наконец-то установила, что в земле у опушки лежало маленькое семечко, которое и рыдало всё это время.

***

— Семечко, маленькое, почему ты плачешь? — спросила молодая поросль.

— В мою скорлупу проникла вода и разрушила её.

— Да это же просто чудесно! Ведь это значит, что ты скоро прорастёшь!

— Я не хочу прорастать. Я хочу, чтобы мне всегда было темно и сухо, как раньше, когда я было в скорлупе.

— Глупыш, прорастать — так интересно!

— Я не желаю прорастать. Я хочу вернуться к себе прежнему и никогда не меняться.

— Послушай, дружок, я тоже когда-то была маленьким семенем и совсем не хотела прорастать. Но вот, это случилось, я стала лесной порослью и, поверь, ничуть об этом не жалею! Знаешь, как приятно фотосинтезировать, находить подземные воды и разрастаться во все стороны?

— А что толку? Только разрастёшься, придут лоси или зайцы и обглодают тебя под корешок.

— Как? — удивилась молодая поросль и примолкла.

— Не бойся, никто меня не обглодал, — сказало поросли невысокое деревце, что росло неподалёку. — А ты не горюй о своей треснувшей скорлупе, — обратилось оно к семечку. — Знаешь, как весело тянуться ввысь, соревнуясь с другими подростками, кто быстрей и выше? Совсем недавно рядом со мной освободилось немного пространства. Ты не представляешь, какое это наслаждение, вдруг получить такое количество солнца! Не знаю, испытаю ли я такое же счастье снова, но даже если и нет, поверь, что эти волшебные минуты стоили того.

— А что толку от твоего безумного роста? — ответило семя. — Ещё немного подрастёшь — придут и пустят тебя на хворост для костра.

— Как для костра? За что? — испугалось деревце и затихло в раздумьях.

— Никто не пускал меня на дрова, — вмешался молодой клён. — Посмотрите на меня: я строен, высок и силён.

— Ну и что? Не сегодня — завтра придут и срубят тебя под корешок, а из твоего прекрасного ствола сделают какую-нибудь бессмысленную ерунду: стол, дом, или, вообще, кошмар — бумагу.

— Не слушайте вы его, — сказала пушистая липа. — Никто меня не глодал, не жёг и не рубил, а скоро случится невероятное чудо — я --">