Борис Сергеевич Евгеньев - Стрела над океаном

Борис Евгеньев
СТРЕЛА НАД ОКЕАНОМ
ИЗ ЗАПИСОК О ПОЕЗДКЕ НА КАМЧАТКУ

*

Художник В. МЕДВЕДЕВ

М., Географгиз, 1961

ОТ АВТОРА

В детские годы весь мир — игра и тайна.

Пятно на обоях превращается в оскаленную морду тигра. Щепка в ручье, бегущем по мостовой, — в пиратский корабль.

На карте полушарий, висевшей в классе, происходили сказочные превращения. Очертания Южной Америки пугали сходством с головой аллигатора. Скандинавский полуостров был добродушным бобром. Испания — крепко сжатым кулаком. Япония — рассерженным, вставшим на дыбы поджарым драконом. Кто не узнавал в очертаниях Италии ботфорт мушкетера — с раструбом, с высоким щегольским каблуком?

Камчатский полуостров — острый, кремневый, может быть, нефритовый наконечник стрелы, летящей в синие просторы Великого или Тихого океана…

Пожалуй, мне и не вспомнилось бы это детское представление, если бы теперь оно не приобрело для меня иное значение — значение символа далекого прекрасного края.

Стрела, летящая над океаном!

Дело, конечно, не во внешнем сходстве очертаний, а во внутренней сущности символа. Камчатка — далекая северо-восточная окраина советской Родины — в непрестанном движении, в полете. В смелом, быстром полете стрелы, точно направленной в цель.

Это наша общая великая цель.

В записках нет вымысла. Нет придуманных эпизодов, положений. Нет придуманных людей.

Вместе с тем я чувствую себя свободнее, чем принято в так называемом «документальном» повествовании. Стремлением к большей свободе, к некоторым обобщениям обусловлено и то, что в книге опущены или изменены имена людей, с которыми мне доводилось встречаться летом 1959 года на Камчатке и Командорских островах.

Записки менее всего «исследование». Это просто рассказ о впечатлениях, иногда, может быть, и случайных. Но это не значит, что я не пытался разобраться в некоторых животрепещущих вопросах и проблемах. Отсюда — небольшое количество публицистических экскурсов.

Камчатка — огромный полуостров, больше Италии. За полтора-два месяца я не мог увидеть всего. Приходилось сталкиваться и с трудностями, с не до конца решенными вопросами. Но больше встречалось доброго, хорошего. И о хорошем хочется рассказывать в первую очередь.

ДАЛЕКО ИЛИ БЛИЗКО?

ПОД КРЫЛОМ САМОЛЕТА — КАМЧАТКА

Редкий путевой очерк не начинается теперь примерно так: «Под крылом самолета» — возникли, появились, проплыли горы, леса, поля, дома, крыши. Или — если дело к ночи — «блеснули на земле огни».

Что ж, в известной мере это традиционно:

«…Отужинав с моими друзьями, я лег в кибитку. Ямщик по обыкновению своему поскакал во всю лошадиную мочь, и в несколько минут я был уже за городом», — Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву».

«…До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской. Мне случалось в сутки проехать не более пятидесяти верст», — Пушкин, «Путешествие в Арзрум».

Так было раньше. А теперь — «под крылом самолета»… Хочется человеку рассказать о средствах передвижения, — ведь именно они ведут его к познанию мира! И мне хочется. Мне тоже не обойтись без этого «под крылом»…

…В Омск прилетели вечером. Я еще не успел обжиться в самолете. Меня еще занимали шланги и стеклянные колпачки кислородного прибора — на случай дегерметизации. (Слово-то какое — будто совершаешь космический полет!..) И фарфоровые фигурки ломоносовского завода в настенных шкафчиках. И ужин на игрушечных пластмассовых тарелочках. И, уж конечно, — прелестная, но с профессиональным холодком в обращении с пассажирами бортпроводница Элла.

Я еще только-только осматривался, как внизу, в разрывах облаков, на невероятно далекой --">